«В боях за освобождение Прибалтики участвовала группа истребителей под командованием прославленного воздушного бойца дважды Героя Советского Союза Ивана Кожедуба. Летчики его группы занимались "свободной охотой" и хорошо помогали нам в уничтожении вражеских самолетов», — писал впоследствии командующий 14-й воздушной армией Герой Советского Союза генерал-лейтенант авиации И.П. Журавлев.

В сентябре 1944 года Кожедуб сбил 3 истребителя-бомбардировщика ФВ-190. Два самолета ему удалось уничтожить 22 сентября и один — 25-го, северо-западнее Валмиеры. Командование люфтваффе делало ставку на эти машины, считая, что, отработав по наземным целям как штурмовик, сбросив бомбы и став намного легче, он мог действовать как истребитель. ФВ-190 как истребитель был хорошо вооруженной (до семи точек), достаточно скоростной, но перетяжеленной машиной (более чем на тонну тяжелее «лавочкина»). Да и хороших летчиков для новых машин люфтваффе подготовить уже не успевало. Главный недостаток малоопытных летчиков-истребителей — невысокую осмотрительность — сполна использовали асы ВВС РККА и союзников. Кожедуб чаще атаковал эти машины из задней полусферы, от солнца, предельно разгоняя свою машину. Был у Кожедуба, как уже отмечалось, и свой «фирменный» прием, когда он атаковал самолет противника снизу, от земли, с короткой дистанции. Такие атаки бывали самыми опасными для противника, но требовали от летчика исключительных навыков в пилотировании машины на предельно малой высоте и самообладания. Не случайно, что впоследствии ни командиры Кожедуба, ни он сам не афишировали этот способ боя, ясно представляя его повышенную опасность для атакующего.

В самом конце сентября 1944 года, возвращаясь парой с Д. Титаренко из безрезультатного вылета в район Риги, Кожедуб заметил ниже, на высоте около 4500 метров, двухкилевый самолет, принятый им первоначально за Пе-2. Однако, приглядевшись, разглядел тупой нос, длинный фюзеляж и характерный боковой контур машины. Это был редкий гость До-217. Резко развернувшись, Кожедуб опрокинул истребитель в атаку. Вот как он вспоминал об этом:

«Разведчик продолжает снижаться. Вот высота уже около 1000 метров. Скорость нашего полета превышает предельную. Расстояние между нами и разведчиком быстро сокращается. Впереди — Рижский залив. Всматриваюсь: истребителей противника нет. Даю команду товарищу:

— Атакую! Прикрой!

Подлетаю к разведчику почти вплотную. Стрелки открывают сильный огонь. Трассы осыпают мой самолет.

Нажимаю на гашетки. Очередь. Но тут мой самолет вздрогнул, и не успел я разобраться, в чем дело, как он перевернулся на спину.

Напрягаю все силы и выравниваю самолет.

— Ты ранен? — слышу испуганный голос Дмитрия.

— Да нет. Видно, в спутную струю от "дорнье" попал. А где же он?

— Впереди нас ковыляет, подбит.

Делаю попытку снова атаковать. Увеличиваю скорость, но самолет опять переворачивает на спину. С трудом его выравниваю.

— Да что с тобой? — снова тревожно спрашивает Титаренко.

— Переворачивает, Дима!

Сбавляю скорость, стараясь удержать самолет в горизонтальном положении.

Противник уходит. Не могу дать команду Титаренко добить: бензин у нас на исходе….

Все взвесив, иду на посадку и я. Самолет касается земли. Заруливаю к своей стоянке. И тут "лавочкин" останавливается. Сбежались товарищи, разглядывают плоскость. Вылезая из кабины, слышу слова техника Васильева:

— Да, повреждение серьезное. Как только самолет держался в воздухе, не перевернулся?! Да вы не волнуйтесь, товарищ командир, починим быстро…

За несколько дней наша группа уничтожила 12 вражеских самолетов. А главное, нам удалось нанести моральное поражение немецким асам, и они стали уклоняться от боев. Задание было выполнено»

Всю жизнь Кожедуб, словно азартный охотник, жалел, что ему не удалось тогда добить эту относительно редкую на Восточном фронте и очень скоростную машину. В модификации Р — высотного бомбардировщика и разведчика — она развивала фантастическую для винтомоторного бомбардировщика скорость — до 780 км/ч. Самолеты этой модификации несли два двигателя ДБ603А по 1750 л. с, но три мотора. Третий мотор — ДБ605Т применялся для привода турбокомпрессора. До-217 было построено более 1700 штук, и он имел 40 (!) модификаций. Такой самолет был крайне редким трофеем среди советских асов и союзников. А они оставили подбитого разведчика с дымом над морем, на относительно небольшой высоте. Возможно, истребитель Кожедуба был подбит тогда из пары неподвижных пулеметов МГ81, устанавливаемых в самом хвосте, позади стабилизатора, на некоторых модификациях До-217. Такое же необычное расположение вооружения несли также некоторые Хе-111.

В октябре 1944 года активность авиации на советско-германском фронте заметно снизилась. Наступила оперативная пауза. 19 ноября Павел Федорович Чупиков вызвал к себе Кожедуба и, зачитав приказ главкома ВВС, объявил ему о присвоении звания майора. Командир тепло поздравил летчика и подарил ему майорские погоны.

— Теперь мы на одной дорожке. — Павел Федорович, носивший в то время звание полковника, указал на просвет своего погона и на новые погоны Кожедуба. — Догоняй!

Воспользовавшись затишьем, командование 16-й воздушной армии собрало в городе Бяла-Подляска слет бывалых летчиков. Из 176-го гвардейского ИАП помимо Кожедуба были приглашены командир полка П.Ф. Чупиков, штурман полка А.С. Куманичкин, комэски Н.С. Руденко, И.И. Щербаков. Свидетельствует командующий 16-й воздушной армией С.И. Руденко:

«В конце декабря 1944 года командование и политотдел воздушной армии провели слет лучших летчиков-истребителей и штурмовиков. Обсуждались тактика воздушного боя и взаимодействие с наземными частями в предстоящей операции. Присутствовало 110 воздушных асов, в их числе 18 Героев Советского Союза. Они делились опытом, обсуждали, как лучше действовать в будущем. Яркие карты и схемы, рисунки отдельных характерных вылетов подчеркивали серьезность и деловитость, царившие здесь…

Когда на трибуну поднялся Иван Никитович, в зале воцарилась тишина. На одном боевом вылете, когда были сбиты три вражеские машины, бывалый истребитель показал, как нужно использовать для внезапности удара солнце, облака, рельеф местности, каково значение первой атаки, которая должна быть гибельной для врага.

— С самого начала войны, — сказал дважды Герой, — у меня хранится записная книжка. На первых ее страницах — заповеди легендарного полководца Александра Васильевича Суворова русским воинам. Одна из них гласит: "Никогда не отбивайся, а всегда сам бей! Одними отбивками врага не одолеешь". И еще: "С толком, но смело лезь вперед!" Сила истребителя, — продолжал Кожедуб, — как раз и состоит в дерзости и расчете. Много ли проку от храбрости, если ты бросишься на врага и тебя тут же уничтожат? Началу атаки всегда предшествует быстрый и точный расчет. Надо оценить силы противника, разгадать его замысел, найти в этой обстановке самое слабое его место — и уж тогда, не раздумывая, дерзко, внезапно нанести первый удар, чтобы ошеломить врага, не дать ему опомниться, расстроить его боевой порядок, и тут же — опять атаковать. Такой бой, как правило, короткий, но до предела напряженный. В него надо вложить все свое мастерство, слиться воедино с машиной, мобилизоваться. Каждым мускулом своего тела нужно стремиться к победе, и только к победе».