Так же выяснилось, что спасением ребенка занималось несколько хейзаров, одним из которых как раз был хозяин Мглистого удела. Сына с матерью переправили в Светлую империю, а отец семейства принял смерть от руки Рассах. Ребенка она, конечно же, пыталась искать, но спрятан он был надежно, а у самой Темнейшей в скором времени появились проблемы посерьезнее. Ее собственные детки спели ей колыбельную, усыпив на долгие годы.

Экскурс в историю и семейную тайну закончился оптимистическим:

– Думаю, дядя согласится отдать мне сосуд.

– С чего бы?

– Вероятно потому, что я предложу спрятать ее в храме. – Заметив, как я скривилась, Вэйд с неудовольствием спросил: – Что?

– Ну знаешь, такое себе убежище. Если бы мне предложили выбирать между Темными землями и храмом, я бы выбрала Темные земли. А ведь про них столько всяких ужасов написано…

– Думаешь, сосуду позволят выбирать? – нерадостно хмыкнул он. – Все будет так, как решит дядя. К тому же, если представить ее Мудрой в качестве послушницы, девочка получит сытую и спокойную жизнь в самом защищенном от темного культа месте. Не обладающие искрой просто не могут удержать в себе свет Мирай, а значит, не рискуют потерять себя. Их попросту никто не инициирует.

– Звучит неплохо, – с сомнением протянула я.

– Хочется верить, что дядя тоже оценит, – улыбнулся Вэйд, но улыбка его быстро потухла. Он принюхался, – ты чувствуешь?

– Мои пирожки!

Как я оказалась у печи с прихваткой наперевес, я так и не поняла. Просто сидела за столом, осознавая, что произошло, а в следующее мгновение уже вытягивала противень с подгоревшими пирожками, ругаясь срывающимся шепотом, а за моей спиной лежала опрокинутая лавка, и Вэйд вытирал полотенцем расплескавшийся чай.

– С хрустящей корочкой, – пробормотала я убито, уронив на стол поднос. Кое-где пирожки обуглились, но выглядели, вроде бы, не очень страшно. Зато я заработала уважительное:

– Впечатляющая прыть.

Пожалуй, это стоило противня испорченной выпечки.

***

Я готова была бы спалить еще пару противней с пирожками, только бы не настал вечер следующего дня, и Вэйд не привел в дом Гарса.

Отправляться в путь им предстояло глубоким вечером, чтобы на Темные земли попасть днем. Особенности, блин, часовых поясов, разница во времени то ли на десять часов, то ли на больше.

И из-за этой разницы Вэйд планировал добраться до границы Светлой империи стационарными порталами, преодолеть Сумеречную зону и уже оттуда пешочком (в смысле на конях) пройтись по Темной земле до Мглистого удела… А мне предстояло нервничать и переживать, ожидая его возвращения.

И терпеть Ганэша, который точно попытается выманить меня в свою лабораторию, пока в доме нет Вэйда и Верити. Если бы не Джая, меня бы, наверное, и выманивать не стали, просто перекинули бы через плечо и утащили в свое подземное логово, не спрашивая моего мнения.

И как же нервотрепательно было ждать прихода Вэйда и Гарса.

Весь день ждала, а вечером, когда входная дверь открылась, и в холле зазвучали их голоса, растерялась.

Найан, до этого лениво смешивавшая в глубокой миске соус для мяса, заработала ложкой активнее, озабоченно оглянувшись на плиту – мол, поспеет ли подать ужин до того, как Вэйд соберется и убежит в непонятном направлении на неизвестный срок?

Помощницы ее тоже заторопились, тут же позабыв про нас с Джаей, которая медленно встала, разгладив на юбке невидимые складочки:

– Ну что, пойдем встречать?

– Пойдем, – согласилась я, поднимаясь вслед за ней. Разглаживать мне было нечего, но руки о штаны я все равно зачем-то вытерла.

Странно это было – идти встречать Вэйда. Столько уже живу в этом доме, а встречать хозяина после тяжелого рабочего дня собралась впервые…

***

– Я же вижу, что ты не хочешь ее со мной оставлять, – разорялся Гарс, перекрыв Вэйду дорогу к лестнице, – кто бы что обо мне не говорил, но я очень чуткий, и сердце мое…

– Давно стоит в одной из колб в вашем кабинете, – весело закончила за него Джая, толкая меня перед собой.

Отравитель скривился, окинул племяшку снисходительным взглядом и сухо ответил:

– Не стоит верить всему, что обо мне говорят подчиненные.

– Но сердце же и правда было, – зачем-то подала голос я, – в кабинете на полке стояло, в самом углу. На бутыли, в которой оно плавало, еще к горлышку красная лента была привязана.

Помнится, именно из-за красной ленты я его и приметила. Среди белого и стеклянного лента очень бросалась в глаза. Тогда, конечно, я на это сердце особого внимания не обратила, занятая своими переживаниями, а сегодня вот вспомнила. Кажется, зря. Гарс оскорбился:

– Это опытный образец. Я на нем новый яд проверяю, как думаешь, стал бы я со своим сердцем экспериментировать?

Переглянувшись с Джаей, я тактично промолчала.

– Вэйд, подумай еще раз, ты действительно не хочешь взять ее с собой? Оставишь ее мне?

– Ганэш…

– А куда он должен меня взять? В Темные земли?

Зловещая тишина длилась не дольше секунды и была разбита непреклонным:

– Ты не поедешь.

– А могла бы?

– Видишь ли в чем дело, Селина… – покосившись на Джаю, жадно внимавшую разговору, Гарс предложил: – быть может, поднимемся наверх? Вэйду нужно собираться.

Я не возражала, мне было в общем-то все равно, где разговаривать, зато племяшка не оценила предложение отравителя. Сначала, конечно, она попыталась отправиться с нами, но была остановлена у лестницы злорадным:

– Джая, не могла бы ты поторопить Найан? Пора бы уже накрывать стол к ужину, у твоего дяди не так много времени в запасе, – широко улыбнулся Гарс, – ты же не хочешь, чтобы в Темные земли он отправился голодным.

– Опять какие-то секреты? – возмутилась племяшка, но упрямиться не стала и неохотно вернулась на кухню.

Не сразу сообразив, зачем отравитель отослал Джаю, я оказалась не совсем готова к внезапному сообщению:

– Весьма высока вероятность, что ты знакома с сосудом. Возможно, это кто-то из твоих близких.

– Что?

Пока Вэйд собирался в путь, шурша одеждой в гардеробной, а Ганэш делился со мной своими предположениями, устроившись у окна, я сидела в темном, совершенно неудобном кресле, в не особо уютной, но уже знакомой мне спальне Вэйда и слушала.

– Конечно, это только мое предположение. Образцы я смог собрать слишком поздно, к тому времени почти вся остаточная энергия рассеялась, но кое-что в твоей крови я нашел, – сказал он и замолчал, выжидающе глядя на меня.

Я молчала. Не потому что не хотела знать, что там дальше, просто пыталась понять, как такое вообще может быть? Из близких у меня осталась только мама. Бабушка не стало три года назад, а отец ушел от нас, когда я была совсем маленькой, и меня его судьба уже давно не волновала. И… не могла же моя мама попасть в такую передрягу?