– Майкл, – прошептал он.

Карлтон посмотрел в яркие глаза желтого кролика, стоящего за детьми, и во рту у него пересохло. Если бы я мог тебя как-то предупредить.

Он сглотнул и выпрямился, усилием воли переключив внимание на фото.

– Да уж, вечером она дома не сидит, – заметил он, развернув открытку, чтобы отвлечься.

В ней было написано: «С 15-летием, Джессика!» Он сделал шаг назад, слегка пристыженный, потому что внезапно все понял. Он посмотрел на билеты – все они остались от концертов в Нью-Йорке. Фото с друзьями были сделаны несколько лет назад. Новая жизнь Джессики здесь не оставила особых сувениров. Карлтон отвернулся от доски, жалея о том, что сунул нос в чужие дела.

– Встроенный шкаф, – громко сказал он. – Надо найти шкаф со всяким добром.

В квартире имелась мини-кухня, а за ней – коридор, вероятно, ведущий в спальню. Он нашел выключатель, щелкнул им, и тогда появился шкаф – на полпути по коридору. Он открыл его, почти готовый, что содержимое вывалится прямо на него, но, хотя это были вещи Чарли, складывала их Джессика. Все было аккуратно подписано: «Чарли – футболки и носки», «Чарли – книги» и так далее. На самом верху стояла длинная плоская коробка с надписью: «Чарли – странный эксперимент».

– Странный эксперимент. Прямо как моя жизнь сейчас, – прошептал Карлтон.

Он осторожно взялся за коробку и почти опустил ее, но задел углом другую, ниже, и коробка «Чарли – разное» упала на пол. Она разорвалась, и оттуда высыпались компьютерные детали, разные запчасти и железки, меховая шкура и две отдельные лапы. Три пластиковых глаза запрыгали по полу и покатились по ковру, весело стукаясь друг о друга.

– Вопрос жизни и смерти. Кто-нибудь другой уберется, – решил Карлтон.

Он осторожно перешагнул через хлам и перенес коробку в спальню Джессики. Он поставил ее на кровать, стараясь не испачкать бледно-голубое покрывало, и разорвал скотч, пройдясь по нему ключом. Коробка открылась.

– Бр-р, – он вздрогнул.

В коробке вертикально стояли два одинаковых лица и смотрели друг на друга пустыми глазами. Они были похожи на неоконченные статуи: черты выглядели незавершенными и, казалось, не могли выражать никаких эмоций. Он попытался вынуть их из коробки, но потом понял, что они к чему-то прикреплены. Тогда он осторожно извлек всю структуру: большую черную коробку с рукоятками и кнопками и лица на подставке, к которой они были присоединены проводами. Вроде бы все осталось неприкосновенным.

Карлтон какое-то время смотрел на розетку у кровати Джессики, потом схватил шнур и вставил туда вилку. Сразу замигали огоньки, красные и зеленые. Сначала они как будто мигали в случайной последовательности, но потом стабилизировались: одни выключились, другие остались включенными. Заработало несколько вентиляторов. Карлтон посмотрел на лица: они растягивались, почти имитируя человеческую мимику.

– Жуть, – прошептал он.

– Ты, я, – сказало первое лицо, и он отпрыгнул, ошарашенный.

– Мы, она, – сказало второе.

Он уставился на них, ожидая продолжения, но, очевидно, на данный момент лица закончили и оставались тихими и неподвижными. Карлтон покачал головой, пытаясь заставить себя сосредоточиться, хотя хотелось ему только одного – сидеть и смотреть на лица в ожидании того, что еще они могут сказать. Или поговорить с ними. Он вернулся к коробке: гарнитуры, которые описывал Джон, были завернуты в тонкий слой упаковочной пленки с пузырьками. Они были похожи на слуховые аппараты – маленькие прозрачные штучки, полные проводов, с крошечным выключателем сбоку. Карлтон включил одну из гарнитур и вставил ее себе в ухо. Лица тут же повернулись, будто глядя прямо на него. Они могут меня видеть?

– Привет? – сказал неохотно Карлтон.

– Кто? – спросило первое лицо.

– Карлтон, – ответил он нервно.

– Ты, – сказало второе.

– Я, – сказало первое.

– Вы, ребята, любите местоимения, да? – спросил Карлтон.

Лица ничего не ответили. Он вынул гарнитуру и выключил ее. Лица тут же повернулись друг к другу. Она делает тебя видимым. Ага, подумал он, вздрогнув. Он снова занялся гарнитурой – вставил ноготь большого пальца в тонкий шов, который шел вдоль края корпуса. Шов легко открылся, и внутри оказалась масса проводов и крошечный чип.

– Просто поменяй местами провода, это очень просто, – пробормотал он сам себе.

На прикроватной тумбочке у Джессики была лампа. Он включил ее и поднес гарнитуру к свету, пытаясь найти подсказку, чтобы воплотить предложение Джона. Наконец, поворачивая крошечный предмет из стороны в сторону, он обнаружил ее: это был единственный круглый вход с красной окантовкой.

– И почему в тебя ничего не вставлено? – сказал Карлтон тоном триумфатора.

Он перебрал другие провода и нашел соответствующий – вход был помечен зеленым. Он тут же вставил его в гнездо с красной окантовкой и защелкнул корпус. Потом включил гарнитуру и сунул ее в ухо. Лица не двинулись.

– Что такое? Больше не хотите со мной разговаривать? – спросил он громко.

Ответа не последовало.

– Отлично, – сказал он удовлетворенно.

Он вынул гарнитуру из уха и положил ее в карман, потом взял и другую. Вытащив вилку из розетки, он уже был готов сложить все обратно в коробку, но вдруг почувствовал покалывание между лопатками – как будто кто-то стоял прямо за спиной. Он почти чувствовал дыхание у себя на шее. Карлтон замер, едва дыша, потом резко повернулся и поднял руки, чтобы защищаться.

Комната была пустой. Он быстро осмотрел ее, так и не убедившись, что в квартире никого больше нет, но и не заметив ничего подозрительного.

– Собери все и уходи, – сказал он слабым голосом, но сердце билось в груди, как будто он боролся за свою жизнь.

Он сделал глубокий вдох и вернулся к атрибутам эксперимента. Не успел он их коснуться, как комната качнулась под ним, как корабль на океанских волнах, и он упал на колени, ухватившись за кровать, чтобы удержаться. Перед глазами все поплыло: ничего не оставалось на месте. Казалось, все в комнате движется с разной скоростью и в разных направлениях. Карлтон отпустил кровать и сел на пол. Раздался пронзительный вой, который быстро дошел до ультразвука. Он прикрыл уши, но это не помогло избавиться от тошноты. Комната продолжала вращаться, в животе забурлило. Он застонал, держась за голову и зажмурив глаза, но движение не прекращалось. Он сжал зубы, полный мрачной решимости сопротивляться рвотным позывам. Что происходит?

Карлтон… Карлтон… Кто-то звал его нежным голосом, и он осмотрелся. Неподвижным оставалось только одно: пара огромных глаз, которые смотрели на него в тошнотворно шатающейся комнате. Он попытался встать, но как только сдвинулся с места, головокружение и тошнота накатили с новой силой. Он прижался щекой к холодному полу, отчаянно стремясь к облегчению, но комната только завертелась быстрее.