— Потом летучая мышь произносит ту же клятву, только уже с твоим именем. Ну а потом — праздничный пир, — улыбнулась Люкса.

— А что случится, если кто-то нарушит клятву? Ну, например, если Аврора возьмет и улетит, оставив тебя в опасности? — допытывался Грегор.

— Аврора так никогда не поступит. Но вообще-то иногда такое случалось. Наказание полагается очень суровое. Не сдержавший клятву изгоняется и обрекается на одиночество в Подземье. А в Подземье одному выжить почти невозможно. Долго не протянешь, — ответила Люкса.

— Ваши местные обряды впечатляют, — вмешался в разговор Живоглот, — а ваша беседа безумно увлекательна, однако я попросил бы продолжить путь молча. Если из-за вашей милой болтовни дозорные крысы обнаружат нас раньше времени, поверьте, это будет очень некстати.

Люкса и Грегор замолчали. Грегору хотелось еще многое обсудить с Люксой. Без Генри она показалась ему совсем другой — более доброжелательной и не такой задавакой. Но, как ни досадно, Живоглот был прав.

К счастью, Босоножка задремала, поэтому дальше они двигались в полной тишине, слыша только собственные шаги да скрежет зубов Живоглота, который гонял в пасти оставшийся у него от обеда хрящик.

Грегора одолевала тревога за отца. Из слов Живоглота следовало, что крысы могут убить его только из опасения, что Грегор сможет до него добраться. Но как же так? Ведь у них есть пророчество, и там об этом ни слова! Вряд ли кто-либо мог разрешить сейчас сомнения Грегора. А тут еще эта последняя строфа:

ПОСЛЕДНИЙ ИЗ ТЕХ, КТО ПОГИБНЕТ, РЕШИТ ОСТАЛЬНЫХ СУДЬБУ.

ХОТЬ ВЫБОР НЕЛЕГКИМ БУДЕТ, НЕЛЬЗЯ ПРЕКРАЩАТЬ БОРЬБУ.

ПОРОЙ, ЧТОБ ЛЕТАТЬ ВЫСОКО И НЕ ПАДАТЬ, ПРИХОДИТСЯ ПАДАТЬ ВНИЗ. ПОРОЙ ЖИЗНЬ СТАНОВИТСЯ СМЕРТЬЮ, А В СМЕРТИ КРОЕТСЯ ЖИЗНЬ.

Тут вообще не понятно, что к чему, и нет никакой подсказки. Единственное, что сказано совершенно определенно, — от последнего из тех четырех, которым предсказана гибель, зависит судьба оставшихся в живых. Но как это произойдет? Где? Когда? Обо всем этом ни слова. Если и есть там подсказка, ему, Грегору, до нее не добраться.

Живоглот вел их вперед до тех пор, пока они не начали валиться с ног от усталости. Тогда он приказал остановиться в пещере, по крайней мере довольно сухой и где была вода, пригодная для питья.

Грегор и Люкса раздали еду. К огорчению Грегора, съестные припасы таяли на глазах, гораздо быстрее, чем он предполагал.

Когда тараканы вновь отдали свои порции Босоножке, Грегор хотел было возразить и предложить ей свою еду, но Живоглот его опередил:

— Пусть их, — сказал он. — Ползучие могут месяц обходиться без пропитания, если, конечно, есть где напиться. И не вздумай кормить Гокс — она неплохо попировала, ей до конца похода хватит.

В пещере было холодно. Грегор переодел Босоножку в сухую одежду. Но с ней что-то было не так: она притихла, и кожа ее была какой-то влажной и холодной. Грегор укутал сестренку в одеяло. Будет ужасно, если она заболеет: он не знал, что в таких случаях следует делать. Дома болеть не страшно — там мама, она напоит соком, даст лекарства, постелит чистую постель и взобьет подушки — тогда станет легко и болеть, и выздоравливать. А он, Грегор, ничего не понимает в этих детских болезнях. Ну ничего, скоро они найдут папу, и тот непременно поможет, ведь папа, конечно, знает, что делать.

Долгий путь так всех измотал, что уснули они мгновенно.

Но что-то нарушило неспокойный и тяжелый сон Грегора. Что это было? Звук? Движение? Грегор так и не понял. Но он вдруг открыл глаза и увидел, что Генри склонился над спящим Живоглотом, и в руке у него — обнаженный меч…

Грегор только успел открыть рот, как в то же мгновение Живоглот проснулся. Генри стоял у него в изголовье, и поэтому первое, что увидел Живоглот, открыв глаза, — это готового заорать Грегора. Но ему хватило и этого.

С быстротой молнии он вскочил, резко обернулся и оскалил зубы. И в этот момент Генри бросился на него. Лезвие полоснуло крысу по массивной груди, и Живоглот тут же нанес ответный удар. Он хлестнул Генри своим упругим хвостом и рассек кожу у него на руках.

Тут наконец Грегор сумел крикнуть, разбудив остальных.

Живоглот покачивался на задних лапах, весь в крови, разъяренный и очень страшный. Рядом с ним Генри казался маленьким и слабым — он еле удерживал меч в своих израненных руках.

Люкса и Аврора тут же взлетели в воздух, а Арес приготовился атаковать Живоглота.

Но Грегор успел первым.

Одним прыжком очутившись между Живоглотом и Генри, он раскинул руки:

— Стойте! — кричал Грегор. — Прекратите! Прекратите немедленно!

В это трудно поверить — но они остановились. Грегор подумал, что они просто ужасно удивились — ведь, должно быть, впервые кто-то попытался остановить сражение человека и крысы. Тех нескольких мгновений, на которые они замерли, Грегору хватило, чтобы выпалить:

— Если кто-то намерен кого-то убить, ему придется начать с меня!

Получилось не очень складно, но нужного эффекта он добился. Никто из них не хотел, чтобы погиб Наземный. Они все прекрасно знали, что Наземный необходим и обойтись без него невозможно.

— Отойди, Наземный, иначе эта мерзкая крыса разделается со всеми по очереди! — воскликнула Люкса, готовясь спланировать на Живоглота.

— Эта мерзкая крыса всего лишь дрыхла без задних лап. Уж поверьте, малявки, если бы я хотел убить вас — мы не вели бы сейчас эту приятную беседу! — ответил Живоглот, слизывая с лапы свою кровь.

— Не надо нам твоего вранья, грызун! — продолжала кричать Люкса. — Или ты думаешь, мы поверим тебе — тебе, а не одному из нас!

— Но он говорит правду! — вмешался Грегор. — Без вранья. Он не нападал. Это Генри. Это он пытался убить Живоглота во сне!

Все обернулись к Генри, и тот запальчиво ответил:

— Да! И он был бы уже мертв, если бы этот придурок Наземный не влез не в свое дело!

Все остолбенели от неожиданности. По выражению лица Люксы Грегор догадался, что она не знала о планах Генри. Она не сомневалась, что Живоглот напал первым. И теперь по-настоящему растерялась.

— Люкса, прошу тебя, остановись! — взмолился Грегор. — Мы не можем себе позволить потерять кого-то из своих товарищей! Мы все заодно, и мы должны быть вместе!

Слово «товарищ» вырвалось у него само собой, но он почувствовал, что это правильное слово. Люкса медленно опустилась на землю, но не спешилась, а продолжала сидеть на спине Авроры. Арес продолжал парить над головой Живоглота. Грегор подумал, что Арес-то наверняка знал о намерениях Генри. Или все-таки не знал? Иначе чем объяснить, что они не атаковали вместе, с воздуха? А вообще — эти летучие мыши такие странные… никогда не поймешь, что у них в голове.

Только сейчас Грегор обратил внимание, что Темп и Тик неподвижно замерли возле не проснувшейся от гвалта Босоножки, охраняя и оберегая ее. Гокс же по-прежнему висела в паутине, которую выткала себе перед сном.