— Дитя, где ты была все это время?

Леди Констанция, одетая, как всегда, очень просто, но элегантно, в коричневое шелковое платье, с такими же лентами на своем чепце, встала, когда Кларисса вошла в гостиную. Тетя явно была встревожена.

— Дай мне взглянуть на тебя! Я попросила твою маму дать нам возможность поговорить наедине. Она уже пыталась ввести меня в курс дела, рассказав какую-то запутанную и непонятную историю. Но я предпочитаю услышать все от тебя лично. Так присядь же и расскажи мне все с самого начала.

Мягкий голос и искреннее участие на лице тетки переполнило чашу терпения Клариссы. Она бросилась в ее объятия и разразилась рыданиями.

Леди Констанция обнимала ее, успокаивала, нежно гладила по спине и терпеливо ждала, давая ей выплакаться. Наконец всхлипывания Клариссы утихли, и леди Констанция протянула ей свой платок. В ней проснулось любопытство, смешанное с тревогой, вызванной таким необычным поведением сдержанной и серьезной племянницы.

Кларисса села на софу и, вздохнув, решилась на признание:

Не знаю, что мама вам рассказала, потому что я доверилась Амалии, а она нарушила тайну. Маме я ничего не рассказывала. Тетя, я вас подвела, заставив невольно лгать маме и беспокоиться обо мне. Поверьте, я так сожалею обо всем, что случилось, но могу заверить, что поступила так из самых лучших побуждений.

— Глупое дитя, я только сожалею, что ты не посоветовалась со мной прежде. Я считала, что ты доверяешь мне и всегда придешь за советом, если тебе понадобится помощь.

— Но, моя дорогая, любимая тетя, я всегда так и делала, но в этот раз, зная ваше мнение об Амалии, я не была уверена, что вы захотите помочь. И я сделала страшную глупость, а теперь мы все пожинаем плоды — я, мама и Амалия. Тетя, если эта история станет известна, то и ваше имя будет запятнано — из-за позора, который ляжет на меня, а вы этого не заслужили.

— Кларисса, милая, я никогда не поверю, что ты могла совершить нечто такое, что могло покрыть позором твое имя или что могло бы вдруг меня удивить. Не беспокойся об этом. Расскажи, что случилось, и я уверена, что мы вместе хорошенько подумаем и найдем выход. Но вначале ты должна рассказать мне все откровенно и подробно, потому что от твоей матери толком ничего не добиться, а Амалия сказала, чтобы я поговорила с тобой и еще что ты разрушила ее жизнь.

— Что ж, и это правда, тетя. Не только ее жизнь, но и свою тоже, и в этом исключительно моя вина.

— Разрушила? Не говори только, что твоя мать сказала правду! Я не могу в это поверить. Она сказала, что тебя соблазнили, но этого не могло быть!

— Нет, меня никто не соблазнял.

Леди Констанция радостно захлопала в ладоши:

— Я знала это! Это твоя легкомысленная мать, как всегда, что-то напутала и преувеличила.

— Нет, вы не так поняли. Меня не соблазняли, но я потеряла невинность. Меня никто не похищал, никто не принуждал, я сама пошла на это. И это не вина Кита, что бы там мама ни говорила вам, и еще, тетя, самое ужасное, что я об этом не жалею.

Леди Констанция пыталась осмыслить только что услышанное, она была потрясена:

— Моя дорогая, ты не хочешь ли сказать, что влюбилась в этого человека?

— О да. Я влюблена, и ничего с этим нельзя поделать. Я люблю его так сильно, что никогда не пожалею об этом. И хотя вы меня теперь возненавидите, я не стану вам лгать. Я люблю его.

Леди Констанция, медленно выпытывая правду, постепенно узнавала все, что произошло, и мрачнела. Хотя Кларисса упустила ту часть истории, которая касалась вымогательства леди Марии и Амалии и их непрошеного вмешательства, но тетка сама догадалась, и ей сразу многое стало понятно. Она нисколько не удивилась, зная глупость невестки, а также жадность и эгоизм Амалии.

Она прижала к себе Клариссу и стала утешать. Успокаивала, говорила, что она всегда ее поддержит и никогда не станет ее порицать. Но внутри бушевало холодное негодование, она была вне себя от гнева и уже строила планы, как наказать надменного и бессовестного Кита Рейзенби, этого самовлюбленного волокиту. Она давно должна отдать ответный визит его сестре, леди Мальборо. Начнет с нее. Если даже из этого ничего не выйдет, постарается надолго испортить ему настроение и отбить всякую охоту совращать порядочных девушек.

Не намекнув ни словом племяннице о своих планах, она вернулась к практическим вопросам. Письмо от «Фортескью и Браун» о долгах леди Марии было изучено. Оно вызвало недовольную складку на лбу леди Констанции, и на допрос была призвана Амалия.

— Я знаю, что ты открыла письмо сестры, которое та написала Эдварду Бромптону. Ты, конечно, понимаешь, что не должна была так поступать. Совать нос в чужие письма — простительно разве что слугам.

Амалия всегда пасовала перед теткой и сейчас молчала, повесив голову.

— Ну, тебе нечего нам сказать?

— Простите, тетя Констанция. Я только хотела помочь Клариссе.

— И каким же образом ты хотела это сделать?

— Я думала, прочитав, что она написала Эдварду, смогу дать ей совет.

— Это самая глупая ложь, на какую ты только способна. Думаю, что Эдвард был так же шокирован, получив вскрытое письмо.

Амалия покраснела, вспомнив реакцию Эдварда. Он конечно же снова отругал ее и испортил им вечер.

— Ну, по твоему лицу я вижу, что Эдвард, по крайней мере, человек чести. Он уже ответил Клариссе?

— Нет пока, тетя. Он сказал, что должен сначала разобраться и, если это будет возможно сделать, не нарушая служебной этики, он передаст ей нужную информацию.

— Хмм… Кажется, он более разумный молодой человек, чем я думала. Я знаю, что вы влюблены и хотели бы пожениться, но препятствием является его бедность. Скажи, чтобы зашел ко мне завтра в одиннадцать, и если он мне понравится, посмотрим, что можно тут сделать. Несмотря ни на что, Амалия, хотя ты так не думаешь, я хочу, чтобы ты была счастлива, хотя, по правде говоря, ты этого не заслуживаешь. Я, может быть, смогу помочь его продвижению по службе, если ты дашь мне слово больше никогда не влезать и вмешиваться в дела своей сестры.

— Но, тетя, что…

Но леди Констанция, не слушая, продолжала:

— Больше никаких возражений, Амалия. Ты оставишь в покое Клариссу и забудешь все, что узнала, и никогда не станешь обсуждать события, имевшие место три дня назад. И если я узнаю, что ты пыталась вступить в переговоры с любым джентльменом, кроме Эдварда Бромптона, я тебя отлучу от себя, ты поняла?

— Да, тетя.

— А теперь оставь нас. — Она величественным взмахом руки отпустила ее, и Амалия с облегчением ушла, бросив перед уходом сочувственный взгляд на сестру, сидевшую с расстроенным, заплаканным видом. — Теперь мне надо идти, Кларисса, — сегодня у меня много дел, и мне надо хорошенько все обдумать. А ты пока постарайся забыть обо всех неприятностях и поспи. Будем ждать, посмотрим, не выплывет ли что-то, не пойдут ли слухи, и молись, чтобы их не было. Разумеется, ты пока не станешь с ним встречаться — это непременное условие. Что касается долгов твоей матери, я попытаюсь расследовать это дело. Поговорю с Эдвардом и узнаю, нет ли возможности уменьшить сумму долга, если права на него были переданы другому лицу, а также имя нового кредитора твоей матери.