Влада с ночёвкой, потому что не могу оставить его в таком состоянии.

При этом совершенно не знаю, что сказать родителям и как они вообще отреагируют на мои слова. Одно понимаю точно: Влада в таком состоянии одного оставлять нельзя.

Мама сразу чувствует нервозность в моём голосе и прямо спрашивает:

— Что-то случилось, доченька? — вздрагиваю от её проницательности.

— Да. Влад заболел. Лежит с температурой тридцать восемь, — рапортую я, чувствуя как учащается сердцебиение, ведь я хочу отпроситься на ночёвку с парнем.

Не ожидаю такую бурную реакцию от мамы. Она не ругает, нет, лишь даёт рекомендации. Следующие десять минут выслушиваю советы мамы по тому, как надо ухаживать за больным парнем. Как будто советов родительницы Влада было мало. Тем не менее, терпеливо слушаю, не перебиваю.

— Если температура ничем не собьётся, возьми уксусную кислоту, разбавь водой и ватным диском оботри его, — уже просто угукаю, принимая её советы. — И не забудь про паховую область.

Поперхиваюсь воздухом, услышав последнее наставление.

— Мама! — наконец, возмущаюсь я, выпучив глаза.

Как она вообще могла о таком подумать!

— Ой, да ладно тебе! Вы в коттедже вместе ночевали, не думаю, что вы не настолько близки! — выдаёт она очередной опус.

Чувствую, как щёки начинают гореть, а слова застревают в горле вместо комка. Только и могу, что таращить глаза и не знать, как реагировать. Вроде бы надо защититься, но не знаю как.

— Не настолько, — осиплым голосом выдавливаю из себя.

— Ну, ладно, — легко соглашается мама. — В любом случае, если ему к вечеру лучше не станет, то отпишись, что останешься у него. И, наверное, стоит вызвать врача.

— Хорошо, мам. Спасибо большое.

Прощаюсь с мамой и выдыхаю. С одной стороны, хорошо, что она сама меня отпустила, а не пришлось отпрашиваться. С другой, удивительно, что она решила, что мы уже того-самого. С третьей, на публике мы действительно выглядели влюблённой парочкой, и никто не знал, что мы фиктивно встречаемся.

Да, кого я вообще обманываю! Мы и есть влюблённая парочка! Влад мне только что признался в любви, а мои чувства к нему с первого курса не проходили. Я умело их игнорировала и превращала в ненависть.

Да вот только противоположность любви — не ненависть, а равнодушие.

В итоге, вместо того, чтобы и дальше рефлексировать, ворую у Влада футболку, которую подпоясываю, превратив ее в платье. Делаю куриный суп, приношу ему еду в постель, кормлю чуть ли не из ложечки.

Весь остаток дня кручусь вокруг Влада как белка в колесе, чётко следуя инструкции его матери. К вечеру температура снижается до тридцати семи, и я облегчённо выдыхаю.

Прогресс меня радует.

Отписываюсь сначала своим родителям, что Владу лучше, но я всё-таки останусь, а затем его матери, что буду караулить всю ночь возле него. На совет с уксусом забиваю, просто радуюсь, что он не понадобился.

Влад несколько раз потеет, обтирается, то проваливается в сон, то резко просыпается.

Сначала думаю уйти в соседнюю комнату, где я присмотрела вполне удобный диван, но в итоге сдаюсь и решаю всё-таки заночевать рядом с болеющим парнем.

Чувствую, что меня ждёт не самая лёгкая ночка, но я готова ко всему.

Акт 15: Предостережение

Эпизод 60

Владислав

Эта ночь, да и в целом сутки, была одной из самых невыносимых в моей жизни. Температура и боль в горле мгновенно свалили меня, и я лежал под одеялом, потел и видел разнообразные сны: от Лекси с крыльями ангела, до различных кошмаров.

Утром я просыпаюсь с жуткой головной болью и ощущением, что кошки насрали мне в рот, а меня самого переехал как минимум грузовик.

Встаю, ковыляю до туалета, опустошаю мочевой пузырь, удивляясь, когда я успел выпить столько жидкости, умываю лицо и возвращаюсь в постель. Там я нахожу Сашу и очень удивляюсь этой находке.

— А ты что здесь делаешь? — часто-часто моргаю от удивления.

— Не видишь, что ли? — бурчит она. — Сплю вообще-то, — фырчит она, а затем, смилостивившись, поспешно добавляет: — Лечила тебя вчера, осталась с ночёвкой, чтобы убедиться, что с тобой всё в порядке.

— А-а-а… — до меня доходит, что, снившаяся мне Александра, скорее всего, была реальной, а не плодом моего уставшего от температуры мозга. — Тогда другое дело, — бросаю я, залезая под одеяло и прижимая к себе эту фыркающую девушку.

— Эй, Влад! Это не по-дружески! — бубнит она, хоть и не вырывается.

— А ночевать в одной постели с другом и лечить его, когда он при смерти, по-дружески? — парирую я.

— Это по-человечески! — в конце концов, она сдаётся, и мы минут десять лежим, обнимаемся.

Я наслаждаюсь её теплом, её запахом, её присутствием. Наконец, самой ей. Чуть отодвигаюсь от её аппетитной попки, надеясь, что она не нащупает мой утренний стояк, который совершенно не утренний, а как бы намекающий на моё желание.

Мы молчим, да и слова тут излишни. Похоже, и Саша нежится в моих объятиях, хоть и ни за что в этом не признается.

— Как ты себя чувствуешь, Влад? — наконец, спрашивает она.

— Гораздо лучше. Не знаю, что ты сделала, но ты точно волшебница. Горло почти не болит, я не горю изнутри…

— Просто следовала советам твоей мамы. Она явно знает лучше, как тебя вылечить, — не спорю с ней, просто киваю.

Через некоторое время Саша-таки вылезает из постели, и я нехотя её выпускаю. Она наряжается в мою футболку, наглым образом подпоясав её. Не ругаюсь, лишь наслаждаюсь её видом. Лекси сама ещё не поняла, что принадлежит мне.

Вскоре мы завтракаем, как настоящие влюблённые, и я наслаждаюсь неизведанными ранее ощущениями. Такого единства душ не было у меня ни с кем, да и, наверное, никогда не будет.

Нельзя упустить её. Нельзя.

После Саша даёт указания, так как сама собирается на пары. Удивляюсь, как многое она вчера для меня сделала. Удивляюсь, что в свои восемнадцать она умеет так прекрасно готовить, и уже предвкушаю, как будто кушать этот суп.

— Я тоже пойду на пары, — наконец, выслушав её монолог, заявляю я.

— Нет, — Саша резко обрывает меня. — Тебе нужно сегодня отлежаться. Ничего страшного, если ты пропустишь сегодняшние занятия. У тебя сегодня по расписанию постельный режим, бульон на обед и, в придачу, таблетки.

— Ладно, — нехотя бурчу