Слезы катятся по моему лицу, я просто не могу их остановить. Мне так жаль, боже, как же мне жаль. Я не хотела, чтобы так вышло. Я не хотела делать Илье больно.

— И даже сейчас… Твою мать, я понимаю все мозгом, но не могу принять, настолько ты мне въелась в кожу, понимаешь?

Его глаза горят словно в лихорадке, резким движением Илья запускает руку в волосы и с силой их взъерошивает. Вижу, как в его глазах плещется боль и поселяется у меня в груди осколком, который все разрастается и разрастается. Дышать больно, смотреть на него еще больнее.

— Илья, я…

— Давай поженимся! Я готов все забыть. Просто будь со мной, — его глаза впиваются в меня и тут же меркнут от понимания, — бл*ть, что же ты наделала, Диана…

Его признание обескураживает. Он пристально смотрит глаза в глаза, и я не выдерживаю, начинаю плакать еще горше. Прячу лицо в ладонях и давлюсь рыданиями. Я не могу выйти за него, не могу… Он не достоин этого! Его должны любить всем сердцем, только так.

— Прости меня, пожалуйста, прости… — выдавливаю между всхлипами, — я не хотела…

— Простить? — спрашивает с угрозой в голосе, слышу, как он берет бутылку со спиртным и делает глоток, — простить, бл*ть?!

Кричит и швыряет бутылку на пол, та громко разбивается. Илья встает и разворачивает меня к себе лицом. Пятерней за скулы берет и заставляет смотреть на себя.

— Иди ты нах*уй со своим прощением, — шипит в лицо.

Он стискивает кулак, и я жмурюсь от страха. Он никогда меня не бил, но я заслужила… Слышу, как он ударяет кулаком о стену несколько раз.

— Ты что, с*ка, думала, я тебя ударю, Диана? Неужели ты так подумала?

— Ты… Ты имеешь на это право, если тебе станет легче.

— ЛЕГЧЕ? Ты за кого меня принимаешь? Я хоть раз тебя тронул? — мужчина отпускает мое лицо и смотрит с таким отвращением.

— Илья, я не хотела, если бы могла, я бы все отдала, чтобы ничего этого не было, чтобы мы были вместе.

— Ничего бы ты не сделала, потому что ты, как еб*ный паразит, Диана. Все эти годы только и высасывала все из меня. Я тебе любовь, а ты мне нож в спину. Да так глубоко, что хер достанешь.

Каждое его слово ударяет прямо в грудь, вспарывает грудную клетку и терзает измученную душу и сердце.

— Ты говорила, твои родители конченые? Ну, они могут тобой гордиться, у них родилась достойная замена.

С этими словами Грацианов уходит из квартиры и из моей жизни.



Диана

Я всю ночь прождала Илью, но он так и не пришел. С утра стала собираться на работу. Посмотрела на себя в зеркало и подумала, что в фильмах ужасов выглядят и то краше. Глаза красные и опухшие от слез, скулы заострились, нос распух. Подумала, может, остаться дома, но нет. Не могу. Стены давят. Каждый сантиметр квартиры — наше с Грациановым воспоминание.

Быстро надела джинсы, блузку и вышла на улицу. Щелкнула брелоком, открыла дверь машины. Посмотрела на свои руки, они тряслись. Закусила губу, старалась не расплакаться. В груди так щемить начало. Все что вчера говорил Илья, навсегда отпечаталось на сердце. Каждое слово, каждый взгляд. Я не знала, что мне делать дальше, как жить. Понимаю, что должна исправить все, постараться сделать так, чтобы Илья простил. Но я не знаю, что делать и как мне поступить. Нет ни одной мысли. Разве можно что-то заново вырастить на пепелище? Ни один росток не примется… Да и поздно уже что-то делать, пора уже менять.

Пришла на работу, Альбина была на месте и тут же начала щебетать о чем-то. Я слушала ее в пол уха. Даже была рада, что она говорит, заполняет эту тишину, которая давит неподъемным грузом. Девушка, конечно, заметила, что я в подавленном состоянии, но старалась не заострять внимание на этом. Я была благодарна за это. Пока не готова к расспросам. А они последуют. Ведь, когда кто-то расстается, то всем становится любопытно, все хотят узнать как можно больше грязных секретов и подробностей. И чаще всего — это не со зла. Просто люди думают, что чем больше знаешь, тем больше шанс не совершить такие же ошибки. Вот только жизнь так не работает, она всегда бьет неожиданно и больно, не застрахуешься.

День тянулся невероятно долго. И, как оказалось, отвлечься не так-то и просто. Что бы ни делала, мыслями возвращалась к нашему с Ильей разговору, к его словам. Может, он действительно прав и я такая же? Не знаю… Я больше ничего не знаю. Не выдержав, решила поехать домой. Толку от меня здесь нет, только мешаю и пугаю своим видом.

— Аль, я домой поеду. Чувствую себя не очень, сама справишься?

— Конечно.

— Спасибо, — искренне поблагодарила и стала собираться.

— До завтра, Альбина.

— Пока.

— Ди, — окликнула меня девушка, когда я уже взялась за дверную ручку, повернулась к ней лицом.

— С тобой все хорошо?

— Будет. Все будет со мной хорошо, — тихо сказала и вышла из салона.

Домой ехать не хотелось. Посмотрела на датчик уровня топлива в машине и решила покататься по городу. Мне нравилось сидеть за рулем. Дорога расслабляет меня. Я ни о чем не думаю, просто еду куда хочу. Чувствую себя такой свободной. Это именно то, что мне надо в данный момент. Каждый километр отдаляет меня от всей этой неразберихи, что творится в жизни. Мне нужен перерыв.

Домой приехала уже поздним вечером. Открыла дверь квартиры и сразу поняла — Илья дома. Трясущейся рукой закрыла за собой дверь и прошла на поиски мужчины. Грацианова нашла в нашей спальне. Он сидел на кровати, локтями упирался в колени, голова опущена. У меня душа разрывалась от его вида. Мне хотелось подойти к нему, утешить. Но я не смела. Я потеряла на это право.

Замерла на пороге, не знала, что делать дальше…

Илья вскинул голову и посмотрел на меня. Тут же отметила, как осунулось его лицо. Мне было невыносимо от того, что я всему виной.

— Привет, — тихо поздоровалась, мужчина ничего не ответил. Я с силой закусила губу.

— Я должен извиниться, — сказал Илья, и я удивленно посмотрела на него.

— За что? — спросила, это я должна просить прощения.

— Я не должен был говорить, что ты такая же, как твои родители. Не смог сдержать гнев. Мне жаль.

— Боже, Илья, ты не должен извиняться ни за что, — ответила и сделала несколько шагов вглубь комнаты.

Остановилась посередине. Грацианов снова замолчал. Я не давила на него, пусть выскажется… Стала осматривать комнату и такое чувство, что все видела здесь впервые. Таким чужим все показалось.

— Должен, Диана.

— Это я должна извиняться. Мне так жаль, как же мне жаль, — делаю еще несколько шагов к нему.

Останавливаюсь на расстоянии вытянутой руки. Илья смотрит так… Как всегда с любовью, и от этого слезы наворачиваются на глаза.