Главную тему, главный термин этой книги — «Большая война», «Право Большой войны», отменяющее «Постулат Клаузевица» (о «продолжении политики другими средствами»), — я намерен проиллюстрировать всеми мне доступными примерами, раскрыть всеми возможными методами, в том числе и методом от противного, дав примеры «небольших войн». «Большая война» начинается, когда обозначился «Большой Враг», и заканчивается с его полным уничтожением. Но в этот исторический период с весьма размытыми границами (особенно нижней) случается многое, в том числе и отдельные частные войны, которые по напряжению сил, взаимной ярости сторон и, как следствие, по уровню «вежливости», уровню соблюдения писаных и неписаных правил сильно отличаются от современной им «Большой войны».

Иронически говоря, ведущие эти свои маленькие войны могут даже «гордиться» перед участниками «Большой» своей вежливостью, умеренностью, короче, всем набором качеств, сегодня суммируемым как политкорректность. Но главная ирония в том, что они и вправду гордятся «своими маленькими» войнами, навязывают свои стандарты, правила для оценки характера и последствий «Большой». Допустим, Дания. Несколько часов сопротивления. Как докладывал командующий вторгнувшимся немецким корпусом генерал Каупиш: «От наших темпов у них (датчан) перехватило дух». Гуманная формулировка. Заметьте, эти слова полностью бы подошли и для описания, допустим, футбольного матча «Германия — Дания — 5:0». Впрочем, при любом описании боевых действий, даже и при таком, нельзя впасть в оскорбительный тон, огульно заявив: «Все сдались!» Нельзя забыть, проигнорировать, что не все. Личная охрана королевского дворца Амалиенбург все же не побоялась открыть огонь.

Безнадежность их сопротивления только подчеркивает их личный героизм. Захват всей страны стоил немцам 20 убитых, датчанам — 36 убитых. И почти все погибшие — это Амалиенбург. (По другим данным, немцев, погибших при захвате Дании, двое. А разница — это приплюсованные убитые в последующий период.)

Норвежцы сопротивлялись гораздо дольше, но им помогал и ландшафт страны, и английские десанты, и флот. Голландцы ближе к датскому варианту. Бельгийцы — ближе к норвежскому. Люксембург — двое раненых (поскользнулся, наверное, кто-то).

И все эти блицкриги, включая французский (где сопротивление было, конечно, гораздо сильнее, чем в Бельгии или Норвегии), и все эти блицкриги породили, причем сразу, в «режиме реального времени», не то подозрение, не то версию, не то миф. «Пятая колонна»!

ДИЛЕТАНТСКИЕ ЗАПРОСЫ

А почему, собственно, пятая? Имеет ли это связь с «пятым углом»?

«Пятая колонна» — это вообще один из лейтмотивов описаний Второй мировой войны. Именно непривычность характера вторжений, темпов гитлеровских наступлений породила такую версию: «пятая колонна» виновата.

А родился этот термин во время войны в Испании 1936 — 1939 годов. Когда фашисты-франкисты повели наступление на Мадрид четырьмя колоннами, в мировой прессе замелькали подозрения, что готовится и вооруженное выступление сторонников Франко в самом Мадриде — и это будет самая опасная, «пятая» колонна. Опасения тогдашние оправдались только отчасти. Но то была гражданская война. А кроме того, уточним, это была уже советско-германо-итальянская война плюс гражданская война испанцев. (Это для почитателей исторических буковско-резуновских «фэнтези» о Сталине, инструктирующем Гитлера.) В гражданских войнах действительно измены, удары в спину, «пятые колонны» нередки.

Но после Испании из всех парциальных войн Второй мировой только югославская носила явно характер гражданской, а призрак «пятой колонны» «бродил по Европе»... совсем как сто лет до того — другой небезызвестный «призрак»...

Указывали тогда на два объекта, на два источника угрозы. Во-первых, в нескольких странах проживали значительные немецкие общины. Во-вторых, существовал (а точнее, подозревалось, что существует как некое подобие Коминтерну, Социнтерну, Профинтерну...) еще фашистский интернационал.

И также было две причины для поддержания «пятоколонной» идеи в общественном сознании, две причины высокой конвертируемости этой версии. Первую я назвал: потребность объяснения своих быстрых поражений.

Вторая: поддержание «высокой бдительности» у тех, кто поражения решил избежать.

Свой политический «интерес» я приберегу на потом, а сначала приведу мнение независимого исследователя этой темы. Историк Луи де Ионг, автор книги «Пятая колонна» в Западной Европе», собрал значительный материал, и его вывод: почти никакого влияния на ход боевых действий в Западной Европе «пятая колонна» не оказала. В его досье сотни фактов типа такого: все газеты повторяли, что в Ослофьорд немецкие корабли вошли только потому, что «чья-то подлая рука перерубила электрокабель, подрывающий минные заграждения». Так вот, выясняет де Ионг — не было там боеготовых минных заграждений вообще.

Вот в Бельгии действительно были свои фашисты, «рексисты» Леона Дегреля, но они, оказывается, почти игнорировали Гитлера, а какие-то небольшие деньги (Луи де Ионг приводит и цифры — порядка 20—30 тысяч долларов!) и инструкции принимали только от Муссолини. Но Италия в момент прохождения немцами Бельгии еще не воевала, и каких-либо «саботажных, диверсионных инструкций» рексистам не выдавала.

Немецкие общины (за одним исключением) также не привлекались для решения практических военных задач. Главное, что заботило Гитлера, — чтобы зарубежные немцы становились вполне нацистами, проводниками его политики в этих регионах после покорения.

Это еще один — который уже по счету! — пример «силы европейского сопротивления гитлеризму». Его только нужно правильно понять: Гитлер не хотел разменивать эти козыри, немецкие общины — на собственно военный подрыв, на успех покорения этих стран! С этим, он решил, справится и сам. НО... для последующей интеграции, фашизации Европы эти общины важны, потому и надо их приберечь, не разменивая на боевые действия!

Ну а уж по поводу этого единственного исключения (использования «пятой колонны» для захвата страны) снова «беру слово». Конечно, это мои «любимые» Судетские немцы.

«Исполиновые немцы», по найденному мною старому названию Судетских гор. Эта община действительно сыграла значительную роль в деле покорения Чехословакии.

Гитлер создал в Судетах послушное ему политическое руководство, лидер которого, Конрад Генлейн, определил свою задачу следующим образом:

«Мы должны всегда требовать так много, чтобы наши требования невозможно было удовлетворить».

Мы помним, что, когда в майский кризис 1938 года президент Чехословакии Бенеш объявил частичную мобилизацию, арестовал нескольких немецких хулиганов, Генлейн сбежал в Германию. Кстати, ближе к концу этой эпопеи Гитлер уже планировал заменить недостаточно агрессивного Генлейна другим «исполиновым немцем» — Франком. Так что англо-французское предательство в Мюнхене спасло не только Гитлера, но и (на микроуровне) карьеру уже забытого сегодня некоего «исполинского немца Генлейна». И в целом — единственной успешной гитлеровской «пятой колонной» стала Судетско-немецкая. И то только потому, что у нее оказались такие «колонновожатые»: Чемберлен, Галифакс, Даладье.