В тот же день в Советском Союзе была объявлена повышенная боеготовность семи воздушно-десантных дивизий. По дипломатическим каналам Кремль дал понять, что не допустит поражения арабов.

Американская реакция оказалась чрезмерно жесткой — была объявлена тревога в ядерных силах. Но после прекращения израильского наступления, 25 октября, состояние повышенной готовности в советской армии и американских ядерных силах было отменено.

Результаты танковых боев на египетской земле были весьма негативными для техники советского производства. Один пример — 18 октября 92 средних танка Т-62 25-й танковой бригады Египта пытались сбросить израильтян в воды Большого Горького озера и ликвидировать плацдарм у «Китайской фермы». В скоротечном бою танки М48 американского производства, на десяток лет старше «шестьдесятдвоек», подбили 86 египетских машин, потеряв всего 4 танка. Итог плачевный. Конечно, его можно объяснить плохой выучкой экипажей, но ведь учили египетских танкистов советские специалисты и по советским программам. Возникает резонный вопрос: а как бы действовали наши в случае военного конфликта? Какая подготовка была у них?

На Западе сделали соответствующие выводы из опыта этой войны, и главный из них заключался в том, что танк утратил функцию решающего тактического фактора. По мнению западных специалистов, перевес на поле боя перешел к обороне и противотанковым средствам. Другой урок состоял, по словам западногерманского генерала Штейнгофа, в том, «что в нынешней войне при неслыханном использовании военной техники за считанные дни было израсходовано столько техники, сколько мы не расходовали за недели при крупных битвах второй мировой войны. Утверждение, будто танк может быть подбит только танком, больше недействительно».

Этот же вывод (о необходимости восполнения больших потерь в технике), видимо, сделали и у нас, продолжив наращивание танковой армады в Европе. Было увеличено производство танков, тысячи новых машин отправлялись на базы хранения для восполнения потерь в случае начала боевых действий. Количество по-прежнему торжествовало победу над качеством. А вот в сфере теории боевого применения бронетанковых войск изменений почти не произошло.

Расквартированные в Восточной Европе и европейской части СССР силы стратегическими планами Генштаба должны были задействоваться на Европейском театре войны, простиравшемся от Ла-Манша до Волги. Территория ГДР, Польши, Прибалтийского и Белорусского округов рассматривалась как входящий в него Западный театр военных действий, Чехословакия — как Центральный ТВД, а Венгрия — Южный ТВД.

Соответственно, дислоцированным в ГДР четырем общевойсковым и двум танковым армиям ГСВГ, при поддержке войск Северной группы и двух приграничных округов предстояло действовать на широком фронте Западного стратегического направления.

Группировка советских танковых войск в европейской части СССР в начале 80-х гг.

Группа советских войск в Германии

Группировка советских войск в Восточной Европе

Для улучшения управления войсками в сентябре 1984 года были созданы Главные командования войск: Западного направления со штабом в Легнице (ему подчинялись войска ГСВГ, ЦГВ, СГВ, Белорусского и Прикарпатского военных округов, в оперативном подчинении — Балтийский флот, две воздушные армии Резерва Верховного Главнокомандования, 2-я армия ПВО и армии ГДР, ПНР, ЧССР); Юго-Западного направления, со штабом в Кишиневе (объединяло войска Киевского, Одесского военных округов, ЮГВ, в оперативном подчинении — Черноморский флот, воздушная армия РВГК, армии ВНР НРБ, СРР); Южного направления, со штабом в Баку (Закавказский, Туркестанский, Северо-Кавказский военные округа).

Эта реформа военного управления назрела давно — первый заместитель главнокомандующего войсками Западного направления генерал-полковник М.Н. Терещенко считал, что «советские Вооруженные Силы в этой области (системы управления) значительно уступали НАТО (по времени более чем на 30 лет, организационно и по технической оснащенности — безнадежно)». Вывод весьма неутешительный и наводящий на печальные размышления, особенно если вспомнить события лета 1941 года, когда одной из главных причин катастрофы стала как раз потеря управления.

На Центральном и Южном стратегических направлениях, где советским группам войск и их «братьям по оружию» из Варшавского Договора противостояли значительно более слабые вероятные противники, командование держало меньшие силы, ограничиваясь дивизиями.

НАТО в 1975 году могло им противопоставить в Европе 6100 танков.

К концу 60-х годов к числу вероятных противников СССР добавился Китай. Идеологический конфликт, родившийся в хрущевскую эпоху, с каждым годом грозил перерасти в вооруженное противостояние. Поэтому сокращение вооружений уступило место быстрому наращиванию военной мощи на восточных границах СССР.

С запада в Забайкалье и на Дальний Восток срочно перемещались части и соединения различных родов войск. Среди них и танковые — в Забайкалье, а потом и дальше — в Монголию из Ленинградского военного округа перебрасывается 2-я гвардейская танковая Тацинская дивизия, из Северо-Кавказского округа — 5-я гвардейская танковая дивизия, в Дальневосточный военный округ из Прибалтики -21-я гвардейская танковая дивизия, срочно переформированная из мотострелковой, танковые полки мотострелковых дивизий.

В Забайкальском военном округе Борзинский 86-й армейский корпус переформировывается в 36-ю общевойсковую армию. На территории Монголии, в диких местах, где и монгола-то с баранами не встретишь, развертывается новая 39-я общевойсковая армия, в состав которой входят две танковые дивизии. Местность здесь идеальная для действий танков и уже знакома танкистам — в 1945 году 6-я гвардейская танковая армия вела боевые действия на территории Китая. К тому же с юго-восточной границы Монголии рукой подать до Пекина.

Устаревшим и неисправным танкам тоже нашлось применение — закапывая в землю, их превращали в долговременные огневые точки, призванные сдерживать возможный натиск китайской армии. Танковые башни с орудиями, направленными в сторону Китая, на долгие годы стали единственной достопримечательностью плоских степных просторов. Линия укреплений, протянувшаяся вдоль всей советско-китайской границы, получила неофициальное название «Стальной пояс».

В 1969 году последовала и первая проба сил — конфликт на острове Даманский, где в боях участвовали танкисты 135-й мотострелковой дивизии Дальневосточного военного округа. Здесь в ночь на 2 марта около 300 китайских военнослужащих заняли остров Даманский, оборудовав на нем огневые позиции. Попытка советских пограничников во главе с начальником погранзаставы Нижнемихайловка старшим лейтенантом Иваном Стрельниковым удалить нарушителей с советской территории закончилась трагически — наряд был расстрелян из засады. В завязавшемся бою, с помощью подошедших резервов, пограничники остров отбили и заняли оборону.