Теперь Корт мог представить, что будет. Они остановят конвой, выгонят всех наружу и начнут резню.

Инструкторы ЦРУ в Харви-Пойнт учили Корта всему необходимому, но никто не учил его голыми руками предотвращать массовое убийство.

Он рефлекторно посмотрел на кузов грузовика.

– Что вы везете? – спросил он Бишару, который был явно встревожен его настойчивыми предупреждениями о засаде.

– Ничего особенного. Никакого оружия. Почему ты говоришь, что джанджи…

– Что там у вас? – более настойчиво повторил Корт.

– Снаряжение для лагеря. Кровати, радиоприемники, лампы, столы и прочая дрянь для офисных сотрудников и жилых помещений. Еще инструменты для строительства новой водокачки. А почему ты говоришь, что джанджи…

– Давай-ка посмотрим, – Корт развернулся на сиденье и открыл маленький люк, ведущий из кабины в просторное грузовое помещение. Там едва хватало места, чтобы протиснуться внутрь, перебраться через мешки с просом и ухватиться за какой-то металлический стеллаж, чтобы подняться над кучей сложенного груза.

– Передай мне свет, – крикнул Джентри молодому человеку, который высунулся вслед за ним.

– Что передать? – спросил Бишара.

– Чертов британский английский, – проворчал Джентри. – Дай мне фонарик!

Минуту спустя Корт и Бишара стояли на четвереньках поверх грузовой кучи. Здесь едва можно было ползать, а без фонарика было темно, как ночью. Они сталкивались друг с другом на каждом ухабе дороги. Водитель, наверное, гадал о происходящем, но продолжал рулить, как ни в чем не бывало.

– Почему ты говоришь, что джанджи нападут на нас? – Бишара наконец закончил свой вопрос.

Корт рылся среди коробок, пока говорил, бросая ненужное слева и справа от себя, а Бишара светил ему фонариком.

– НСБ ищет эту белую женщину, – объяснил Джентри. – Они хотят убить ее. Радиопередача Бьянки дала им понять, что она здесь. Думаю, у НСБ нет своих патрулей на дороге, поэтому они свяжутся с джанджами, чтобы достать нас. Тогда они убьют меня и эту женщину, но думаю, они перебьют вас всех только чтобы скрыть факт своего сотрудничества с НСБ.

Бишара кивнул, понимая, что скрывают за собой слова этого бешеного американца.

– Что я могу сделать?

– Нам с тобой нужно поработать вместе. Если получится, мы сможем вытащить остальных, понимаешь?

Юноша кивнул.

– Наш водитель, Рашид. Ты ему доверяешь?

Бишара пожал плечами.

– Я из племени загава, он из племени масалит. Но он хороший человек. Я скажу ему, чтобы он слушался тебя. Но что нам делать?

– Сначала помолимся о том, что я ошибся.

Молодой Бишара с серьезным видом наклонил голову.

– Дарфурцы постоянно молятся. Но джанджи все равно приходят и убивают нас.

Корт продолжал яростно копаться в грузе. Он уже отложил в сторону бензиновую зажигалку и механический будильник. Поднял тяжелый моток больших пластиковых пакетов для мусора и поднял его под свет фонарика. Затем он прорылся через пачки муки и канистры растительного масла. Убрал с дороги корзины с одеждой, сам взял фонарик и посветил на тяжелый деревянный ящик, стоявший на дне грузового отделения. Под крышкой обнаружилось сварочное оборудование, ацетиленовая и кислородная установки, сварочный шлем, металлические трубы и горелка.

Корт отвернулся и посмотрел на Бишару.

– Если они придут, мы будем драться.

– Американец, я знаю джанджей. Они разрушили мою деревню и изнасиловали двух моих сестер. Одну они убили, а другая повредилась умом после этого. Моего отца тоже убили. Остались только мы с матерью, она в лагере в Дирре. Если они придут, мы ничего не сможем поделать. У них пушки, лошади, верблюды. Если они пойдут на нас, мы умрем.

Корт покачал головой.

– Мы сможем это сделать. Эти джанджи – убийцы, но они трусы. Они приходят не сражаться, а убивать. Мы осложним их задачу, расквасим несколько носов, может быть, убьем пару человек, а потом они сломаются и убегут. Поверь мне, они не ищут битвы. Эти ребята убивают женщин и детей просто ради забавы. Мы справимся с ними.

– Не имеет значения, что они не настоящие солдаты. У них оружие, а у нас нет ничего, чтобы остановить их!

– Есть.

– Что же у нас есть?

– У вас есть я.

Парень уставился на него.

– Ты просто спятил, – сказал он, на его лице появилась кривая улыбка.

Значит, Бишара тоже немного спятил. Корт сразу понял, что он сможет поработать с этим пареньком.

– Как насчет других грузовиков?

– Э-э-э, в первом главным образом продукты. Припасы для рабочих, а не для беженцев. Инструменты для починки колодца…

– Забудь об этом. Что в грузовике перед нами?

– Брезентовые тенты, вода и шесть небольших генераторов для лагеря. Еще насос для колодца.

Тактическая часть мышления Джентри откликнулась еще до того, как он успел сформулировать ответ.

– Ничего стоящего. Последний грузовик?

– Ух-х, – Бишара на секунду задумался. – Ручные инструменты, доски и гвозди для строительства новой уборной. Да, и бензин для генераторов.

Корт направил фонарик на молодого человека.

– Бензин?

– Ну да.

Серый Человек кивнул.

– И сколько там бензина?

Глава 24

Бьянки удивился, когда увидел людей, заблокировавших дорогу впереди. Не менее пятнадцати человек; некоторые сидели на крупных, серых в яблоках, лошадях, другие восседали еще выше на бурых и желтых верблюдах. Их винтовки висели на груди или на плечах, красочные тюрбаны закрывали не только волосы, но и лица. Многие носили темные очки, кое-кто облачился в разносортный боевой камуфляж и армейские ботинки, но большинство были обуты в сандалии. Несколько человек носили свободные плащи с накладными карманами, а другие были почти обнажены выше пояса, не считая тактических жилетов, набитых винтовочными обоймами.

Это были джанджавиды. Обозначение происходило от арабских слов «конь» и «злой», так что их можно было назвать злыми всадниками. Темнокожие представители разных племен, происходившие от лучших арабских коневодов Судана, которые также разводили крупный рогатый скот или верблюдов. В наши дни любой арабский крестьянин, имевший лошадь, верблюда, а иногда и грузовой автомобиль, мог стать членом финансируемого правительством ополчения, творившего бесчинства над немусульманским населением западного Судана в течение последних восьми лет. Они были причиной гибели сотен тысяч людей и появления миллионов беженцев; они насиловали, калечили и терроризировали почти все живое на своем пути.

Если в мире существовало настоящее зло, – а кто мог это отрицать? – то джанджавиды были злом.

Но Марио Бьянки не боялся. Он знал этих людей.

Это конкретное воплощение зла находилось у него на содержании.

Итальянец был раздосадован очередной задержкой, но совершенно не беспокоился. Он имел договоренности с командирами этих людей, позволявшие ему беспрепятственно передвигаться по дорогам Дарфура. Иногда его останавливала банда представителей того или иного местного племени. Они не были жестокими невежами; они просто велели ему выйти из кабины, в то время как