– Когда я во второй раз встретился с Уэнделлом, он сказал мне, что вы собираетесь запереть меня здесь.

– И тут мы, считай, вытянули счастливый билет.

– Не понимаю.

– Сейчас объясню. – Лора закрыла крышку компьютера и отодвинула его в сторону. – Мы всего несколько раз выходили с тобой на второй цикл. Чаще ты оставался в первом и начинал все сначала. Было очень тяжело. Я никак не могла понять, что именно выводит тебя во второй цикл. Но однажды догадалась. Ключ в твоем прошлом, Тед. Я заметила, что выходы во второй цикл совпадали с теми сеансами, во время которых мы говорили о твоем прошлом, о детстве, особенно о занятиях шахматами с Миллером. Как будто что-то в этом прошлом подталкивало тебя вперед, заставляло вынырнуть из заколдованного круга убийств и погрузиться во второй круг, в котором ты не превращался в убийцу. Твой брак не был счастливым, но ты относился к этому с пониманием.

Тед подумал о Миллере. Конечно же, он рад был вспомнить своего шахматного наставника.

– Ты буквально оживал, когда говорил о Миллере, – продолжала Лора, – и однажды рассказал о подкове, которая висела у него в гараже, где ты тренировался. Подкова служила вам амулетом во время турниров. Ты рассказал мне о соревновании за мировое первенство между Алехиным и Капабланкой в Буэнос-Айресе. Ты говорил с такой страстью… И тогда я подумала, что, если удастся добиться, чтобы ты ухватился за прошлое, может быть, мы вырвем тебя из этих циклов раз и навсегда.

Тед положил подкову на стол так, чтобы и Лора могла ее видеть.

– Значение шахмат было очевидно с самого начала, – объяснила Лора, – но я не сразу это поняла. В снах, которые ты мне рассказывал, постоянно возникала тема шахмат.

– Я нашел подкову у дома Уэнделла.

– Нет. Тебе дал ее Роджер. И ты включил ее в свои фантазии, потому что она была слишком важна для тебя, ты не мог ею пренебречь. И это подействовало. Оставалось только понять, что за этим последует, каким образом ты выйдешь из второго цикла. И вот однажды, когда Роджер пришел за тобой, чтобы отвести тебя на ужин, ты сказал, что тебе все известно: мы хотим тебя обмануть и намерены запереть в «Лавендер Мемориэл».

Тед невольно улыбнулся.

– Это даже забавно, – признал он.

Лора тоже улыбнулась:

– Рождер немедленно сообщил мне об этом, и мы решили, что есть возможность соединить фантазию с реальностью. Пришлось использовать кое-какие связи. Главврач этого отделения – мой друг, и я смогла обойти обычную бюрократическую процедуру, не тратя время на подробные объяснения. Мы привезли тебя сюда, и два мира объединились.

Два мира.

Слишком уж похоже на бредовые рассуждения Майка Доусона.

– Подкова сыграла очень важную роль, Тед, и я прошу тебя постоянно носить ее с собой.

– А что будет теперь?

– Ты вырвался из порочного круга, но впереди долгий путь. Мы должны восстановить события последних дней перед больницей, понять, о каких вещах ты предпочел забыть.

Тед помолчал немного, потом сказал:

– Мне бы хотелось видеть то место, где я провел все это время. И твой кабинет.

Доктор Хилл удивилась:

– На видео?

– Нет, вживую.

– Не уверена, что это хорошая идея.

– Мне надо все увидеть собственными глазами.

Маркус порвал с Кармен. Наконец-то! Ему стыдно было самому себе признаваться в этом, но на решительный шаг его толкнули слова Лоры о том, что ее отношения с бывшим окончены раз и навсегда. Кармен не подходила Маркусу: никакой секс не мог компенсировать ее раздражающую глупость, ее обиженное молчание, ее упреки. Маркусу становилось все труднее скрывать от Кармен, что она его больше не интересует, но ее, похоже, это не задевало, отчего становилось только хуже. Он объявил ей о разрыве по телефону, и она ответила, что все понимает, просила его не переживать, заверила, что, если он захочет, может позвонить, и они встретятся, чтобы просто приятно провести время; она добавила, что не сердится на него; в конце концов, надо жить и наслаждаться жизнью. Словом, ей было плевать. Прощай, Кармен. То, что Маркусу стукнуло пятьдесят и он не выносил одиночества, еще не означало, что он готов потратить остаток жизни на всяких там Кармен. В шестьдесят – еще куда ни шло.

Первым делом он решил вернуться к забытому было ритуалу воскресного кинопросмотра. У него в гостевой комнате давно был устроен домашний кинотеатр, но Кармен согласилась разделить его увлечение всего один раз. Она уверяла, что в закрытом помещении ей становится нехорошо, и он не стал настаивать. Очередной пункт в списке несовместимых привычек.

Маркус заранее записал две серии своей любимой криминальной драмы «Во все тяжкие», приготовил в микроволновке попкорн, достал из холодильника бутылку пива и с улыбкой до ушей направился в гостевую комнату. В комнате стояло два ряда кресел, по три в каждом. Он сел в середине второго ряда и вытянул ноги. Попкорн и пиво поставил на соседнее кресло, взял с полки позади себя несколько пультов. Один позволял уменьшить освещение, второй – развернуть экран, третий – запустить проектор. Маркус притушил свет до минимума и включил механизм экрана. Белый прямоугольник с успокаивающим жужжанием поехал вниз, но тут у Маркуса зазвонил мобильник.

Его досада улетучилась, когда на определителе он увидел имя Лоры.

– Вот так сюрприз!

– Привет, Маркус.

Она чуть помолчала.

– В «Лавендере» проблемы? – встревоженно спросил Маркус.

– Нет. Я хотела… Ты сейчас сильно занят?

– Я абсолютно свободен.

– Не хочешь со мной пообедать?

Маркусу пришлось взять паузу, чтобы не выдать охватившего его восторга.

– С удовольствием.

– Я хотела обсудить с тобой некоторые аспекты истории болезни пациента Теда Маккея. И пригласить тебя в одну небольшую экспедицию.

– Всегда готов. И уже заинтригован.

– Вот и хорошо. Значит, не обманешь, и наше свидание состоится.

Свидание.

– Так я заеду за тобой через часок?

– Отлично.

Она положила трубку. Маркус еще минут десять сидел, уставившись в пустой экран.

Маркус вел машину, и в его голове теснилось множество мыслей. Может, он неправильно истолковал Лорин звонок? Не хотелось бы в очередной раз ошибиться. Лора, разумеется, знала о его чувствах, но не отвечала ему взаимностью – точнее говоря, до сих пор не отвечала взаимностью. Но в последние дни все изменилось. Теперь они оба были свободны.

Она пригласила тебя на обед! Произнесла слово «свидание».

– Она употребила его в ироническом смысле, – осадил он себя, поймав свой взгляд в зеркале заднего вида. – Ты, надеюсь, это понимаешь?