От этой картины я засмеялась, смотря, как шейх пальцами  убирает лакомство, скидывая его на песок. Поднимает на меня свой взгляд, всматривается в моё смеющееся лицо и улыбается. Искренне, по-детски.

Потихоньку успокаиваюсь, и невольно смотрю вниз. Вафельный рожок упал на шорты шейха, оставив след от еды. Без задней мысли потянулась к его паху, чтобы убрать это недоразумение с его одежды. Не сразу заметила пристальный взгляд Асада, которым он сопровождал мою руку. Беру рожок в пальцы и отдаю девушке за стойкой, и только потом понимаю, что сейчас сама потянулась ладонью к паху мужчины. Боже, надеюсь, он не подумал ничего такого. Я же с добрыми намерениями!

– Тебе бы в море, – неловко произнесла, смотря, как капля мороженого скатывается по щеке. Нужно срочно, чтобы он ушёл, иначе я сгорю от стыда.

– Да, – он кивнул, а затем обратился к барменше: – Мариме, повтори девушке мороженое.

Мужчина встал со своего места и пошёл к морю. Проводив его взглядом, вернулась к девушке, наблюдая за тем, как она снова собирает мне шарики с разными вкусами. Сделав его, подаёт мне и улыбается.

– Красивые розы, – произнесла девушка на английском, смотря на моё бедро.

– Спасибо, – улыбаюсь на её слова. Они тоже мне очень нравились, и я даже не злюсь на Асада, что он поступил по-своему.

– Вы знаете, что она обозначает? – отрицательно машу головой, не подозревая, что мехенди несут ещё какой-то смысл. – Розы обозначают любовь. Если вам рисует узор мужчина, значит, он влюблён. Поэтому, если вас расписывал близкий вам человек, стоит задуматься. Может, у вас будут ответные чувства.

Услышав её слова, опустила взгляд вниз. А после перевела его на море, где сейчас, рассекая водную гладь, плыл Асад. Неужели, тогда он говорил правду о своих чувствах?

Сначала мне казалось, что в тот вечер в беседке он говорил всё это только для того, чтобы я как обычная девушка купилась на милые слова, но… Если бы он хотел с помощью этого ослабить мою бдительность и замылить взгляд, то откуда он мог знать, что я узнаю значение этих роз? Неужели все его слова были искренними, и всё это время просто топталась по человеческим чувствам?

Асад

После того, как Анна-Мария поселилась в моей жизни, казалось, многое поменялось. Особенно изменения постигли меня. Чтобы завоевать эту женщину, пришлось засунуть свой скверный характер и переступить себе через горло.

Я полностью отгородился от наложниц, но не из-за того, что боялся сорваться на них, думая о русской, а только потому, что у меня полностью пропало хоть какое-то желание видеться с ними. Та ночь с Далией была одной единственной, и то, тогда я дал слабину. В остальное время после встречи с аузой, и лицезрения её милого, но в тоже время серьёзного личика, просто закрывался в комнате и спускал пар. Занимался долбанной дыхательной гимнастикой.

Так мало того, что напрочь отрезало от собственных наложниц, пришлось выслушать несколько советов гуру ухаживаний – моего помощника. Мади говорил такую нелепицу, советовал быть более сдержанным, нежным и милым. Предложил пригласить девушку на свидание, из-за чего сегодня мы и выбрались на море. Тысячу раз пожалел, потому что только один вид Коваль в коротких шортах сносил мне башню.

Я, правда, сдерживался изо всех сил, когда слушал наставления своего помощника. Да где эти телячьи нежности, а где я? Казалось, он сначала издевался, и поэтому я сомневался в его плане. Но когда Анна-Мария стала чуть посговорчивее, подумал, что Мади не так плох, как мне казалось. Возможно, его советы и помогут мне.

Пригласив девушку на море, не знал, что делать дальше. Когда приедем в гарем, она снова закроется, и эта попытка окажется бесполезной. Но мне же нужно, чтобы она оттаяла. Понимал, что вряд ли по истечению срока она останется в эмиратах или вообще сдастся, но, я хотел бы, чтобы она не считала меня тем, кто просто хочет заполучить её тело.

Мне нужна была эта девушка и всё. Хотел, чтобы она испытывала ко мне тёплые чувства, хотя бы не отторжение или ненависть, как это было поначалу. А все потому, что эта русская ведьма мне нравилась. Да я уже тысячу раз раздумывал о том, что лучше бы отпустить её и дать улететь домой.

Но тогда…

Мы больше не увидимся. Анна-Мария забудет меня как кошмарный сон, а она крепко засядет в моей черепушке. Понимал, что так будет лучше, но делать этого не хотел.

– Эй, ты меня слышишь? – повернувшись в сторону, увидел аузу, которая стояла на берегу, прикрывая ладошкой глаза от солнца.

Невольно подумал, что она может обгореть, потому что мы не взяли никакого крема. Её кожа была такой светлой, что мне не хотелось, чтобы она загорела. Эта бледность ей очень шла, выделяя из всех женщин-арабок.

Подплыв чуть к Анне, выпрямился, подходя, чтобы лучше слышать её.

– Что случилось? – спросил, смотря на розы, в которые вложил все старания и чувства. Сразу становилось тепло от той мысли, что сейчас этот рисунок был именно на ней, а не на ком-либо другом.

– Говорю, может, поедем куда-нибудь ещё? – Коваль опустила взгляд вниз, на воду, и замялась. – Не хочу больше плавать, рука заболела, кажется, после того жука.

Ауза чуть покраснела, не поднимая на меня взгляд. Хотелось улыбнуться, но я сдержался. Жук, конечно. Ей на плечо упала какая-то ерунда в виде листка, а она испугалась так, будто это и правда было насекомое. Не рассмотрел, что это было из-за мороженого на моём лице. Зато рожок на моём паху отрезвил меня, снимая всё возбуждение, которое почувствовал, стоило увидеть, как Анна-Мария своей грациозной и лёгкой походкой шла в мою сторону.

– Хорошо, – согласился, раздумывая над тем, куда можно было отвезти её. Может, сделать экскурсию по Эль-Айну? Она же археолог, ей будет интересно узнать это. Тем более, мы сможем побеседовать, а море не самое лучшее для этого место.

Вышел из воды, оставаясь в ней по щиколотки. Только хотел сделать шаг, как услышал рядом с собой крик из уст Коваль, которая вскрикнув, вмиг оказалась возле меня, вжимаясь своим телом в мою руку. Не знаю, чем было вызвано это, но стало так приятно, что на мгновение выпал из реальности, мечтая, чтобы это никогда не заканчивалось.

– А-асад, там это, – русская испуганно начала тыкать пальцем вперёд, и мне пришлось отвести взгляд от её дрожащих губ. Там, куда указывала ауза, совсем близко от нас, ползла змея. В наших местах это обычное дело, но Коваль к такому не привыкла.

Обхватив за талию своими руками девушку, поднял, отрывая от песка, и сделал шаг в сторону, идя вдоль берега. Девушка была такой лёгкой, что создалось впечатление, что её и вовсе не кормили в гареме.

Как только мы отошли от змеи чуть дальше, не мешая ей ползти, по-доброму улыбнулся и произнёс:

– А ты боялась, – женщина в моих руках нахмурилась, и я только сейчас понял, что все эти несколько минут она не сопротивляясь, послушно позволяла держать себя. Сама же наблюдала за змеёй, которую мы успешно проигнорировали.