«Если бог решает кого покарать, то лишает его разума,» – вспомнил я известную поговорку, хищно усмехнулся, спокойно отодвинул решетку и молча бросился на сатанистов с ножом в одной руке и с пистолетом в другой. Нападение застало их врасплох, и расправа над охранниками заняла в общей сложности секунды три-четыре. Одному я перерезал глотку, второму проломил висок рукоятью пистолета, а третьего сбил с ног подсечкой и добил ударом ступни в горло.

П-ф-ф… п-ф-ф – две девятимиллиметровые пули вывели из строя музыкальный центр. Бесовская «музыка» оборвалась. Переступив через трупы, я зашел в ярко освещенную камеру. Примерно треть ее занимал огромный, наглухо закупоренный аквариум из пуленепробиваемого стекла, наполненный прозрачной, кристально-чистой водой. Благодаря специальному приборчику она то колыхалась, то громко булькала и неумолимо тянула к себе. Стены, потолок и каменный пол были выкрашены в нежный, зеленовато-голубоватый цвет и пестрели изображениями рыб, водорослей, кораллов… В результате создавалось впечатление, будто находишься в сказочном подводном царстве.

В углу, на охапке гнилой соломы, лежал изможденный оборванный человек с воспаленными глазами, запавшими щеками и свалявшейся бородой. На теле из-под лохмотьев виднелись многочисленные язвы, струпья и ожоги – следы упоминавшихся ранее пыток. В общем, выглядел узник ужасно, и я с большим трудом опознал в нем отца Александра, фотографию которого постоянно носил в нагрудном кармане.

При виде меня сухие, потрескавшиеся губы слегка шевельнулись.

– Кто вы? – скорее угадал, чем услышал я.

– Человек, православный. Остальные подробности потом. Попейте сперва, батюшка. – Я отстегнул от пояса заранее припасенную солдатскую флягу, приложил горлышко к губам протоиерея Воронина и добавил: – Вода святая, из вашего дома.

Перекрестившись непослушной рукой, он принялся жадно пить и мгновенно осушил флягу до дна.

– Спаси вас, господи! – окрепшим голосом поблагодарил он и тут же добавил: – Извините, вы случайно не знаете, что стало с моей семьей?!

– Полный порядок! – улыбнулся я. – Ваша жена с детьми в надежном месте, далеко от этого забесовленного города. Сейчас я отведу вас к ним. Идти можете?

– Попробую. – Священник сделал попытку подняться и… задавив стон, рухнул обратно на солому. Только теперь я заметил, что левая нога у него сломана, а правая ступня представляет собой сплошной ожог.

Где-то далеко наверху протяжно завыла сирена тревоги.

«Быстро сориентировались, – раздраженно поморщился я. – Обратный путь будет не из приятных».

– Оставьте меня! Спасайтесь сами! – словно прочитав мои мысли, тихо сказал отец Александр. Он поднял правую руку для благословения и… потерял сознание.

– Ну уж нет! – проворчал я, взваливая на плечи худое истерзанное тело. – «Оставить»… «Спасаться». Вы, батюшка, меня с кем-то перепутали!

Поддерживая левой рукой бесчувственного Воронина, я положил палец правой на спуск «вала», вышел в коридор и едва не столкнулся с четырьмя вооруженными мужиками в милицейской форме. Слуги дьявола и впрямь не теряли даром времени…

Т-р-р-р-р-р-р – длинная шелестящая очередь от бедра перерезала их пополам. Громко призвав на помощь Ангела-Хранителя и Силы Небесные, я бегом припустил по уходящему вверх коридору. Дальнейшие события я помню смутно. Как будто действовал не самостоятельно, а кто-то могущественный управлял мною. (Совсем как при лечении матушки Ксении!) Помню лишь, как в меня стреляли и я стрелял… из автомата, в единственной свободной руке, не целясь. Однако пули врагов неизменно пролетали мимо, а мои выстрелы разили сатанистов наповал. Теперь, анализируя на досуге те события, я четко осознаю – иначе, как вмешательством Всевышнего, это не объяснишь!

«Очнулся» я уже возле джипа, бережно устроил отца Александра на заднем сиденье, для профилактики метнул эфэшку в открытую дверь черного входа, запрыгнул на водительское кресло и до отказа выжал газ. Полностью рассвело. Но солнце не спешило баловать Сосновск своими лучами. Город утопал в сероватой, мглистой дымке, и невольно создавалось впечатление, будто он затянут пороховой гарью. Улицы были пустынны и безлюдны. Преследовать несущийся с бешеной скоростью джип никто не пытался. Вскоре дома закончились, и машина выскочила на К…е шоссе. (То самое, по которому мы с Песцовым недавно прибыли сюда.) Промчалась по нему километра три и… вдруг на сердце у меня заскребли кошки. «Слишком гладким получается отход! Ни малейших препятствий! А учитывая, КАК я разворошил здешний гадюшник, – такого в принципе быть не может. Нелюди как пить дать устроили засады на всех выездах из Сосновска. И мы, получается, движемся прямиком в одну из них!»

Вышеуказанные мысли промелькнули в голове за долю секунды. Я плавно притормозил, съехал с шоссе в бор, аккуратно пропетлял метров сто между деревьями и остановился под сенью старой раскидистой сосны. Отец Александр по-прежнему находился без сознания. На всякий случай я отнес его подальше от джипа, аккуратно уложил в сухую канавку, прикрыл ветками, на вырванном из блокнота листке написал короткую записку, свернул ее трубочкой, сунул в остаток нагрудного кармана лохмотьев и тенью скользнул прочь, стараясь «забирать» ближе к дороге. На вооружении у меня оставались три «эфэшки», четыре именных ножа «Дух Египта», его же «вал» и «ПСС», караимовский «макаров-особый» и достаточное количество патронов ко всем стволам. Своим оружием я по-прежнему предпочитал не пользоваться, и оно мирно покоилось в багажнике джипа…

…(Подставлять так подставлять! Пускай как следует перегрызутся между собой и облегчат работу спецгруппе Логачева. – Д.К.)…

Метров через триста я услышал едва различимый шорох, укрылся за ближайшей сосной, замер и тщательно прислушался. Ничего! Вместе с тем я почти физически ощущал постороннее, враждебное присутствие. Отлично замаскировались, мерзавцы! Глазами не найдешь. Но не беда. Рано или поздно у вас должен произойти сеанс связи. Тогда волей-неволей засветитесь!..

Прошло пять минут, пять с половиной, шесть…

– Первый – Анубису. В секторе чисто. Продолжаю наблюдение, – вдруг услышал я тихий шепот в пяти шагах от себя и только теперь смог определить местонахождение засадника. Одетый в желто-зеленый лохматый камуфляж, он полностью слился с грудой опавшей хвои в небольшом овражке.

– Понял! – очевидно, выслушав инструктаж, вновь шепнул сатанист. – Огонь сразу на поражение. Второй подстрахует из огнемета. По исполнении доложу. – Обостренным до предела слухом я уловил, как он отключил рацию, и с места, без разбега прыгнул ему на спину.

Благодаря жестокой логачевской школе наша «схватка» заняла от силы пару секунд.

– Где «второй»?! – прошипел я в лицо поверженному противнику (парализованному тычком пальца в один из нервных узлов, но не лишенному дара речи[95]) и приставил остро заточенное лезвие к его шее. – Считаю до трех: раз… два…