Держась одной рукой за подоконник, я размахнулась что было мочи и ловко накинула волосяную юбку, словно конюх узду, на железный флагшток. Удивительно, как мне это удалось?! Похоже, холод внутри моего живота, струящийся по позвоночнику, усыплял остальных, а мне, наоборот, позволял сконцентрироваться. А стоило о нем подумать, поток становился еще сильнее.

Выпускать из пальцев деревянный подоконник не хотелось, но взглянув внутрь, я снова вперилась взглядом в шипы на кресле для ведьм. Воистину, ничто так хорошо не подстегивало на совершение подвигов и глупостей. Закусив губу, я направилась к соседнему окну. Прижимаясь спиной к стене, я продвигалась маленькими шажками, одной рукой цеплялась за выступающие камни, другой – придерживаясь за кринолин. Главное было – не вздрагивать при драконьих всхрапах одного из гвардейцев.

Выдохнув, я схватилась за отлив соседнего окна. Какой-то странный шум начал доноситься от парадного входа в замок. Но за углом башни было не видно, что там происходит, а значит, нужно до последнего использовать попытку освободиться. Когда выбора нет, принимать решение становится очень легко.

План мой был, безусловно, хорош, но попробуйте сами в первый раз в жизни слезть по штандарту из окна. Поджилки у меня затряслись, я запаниковала, не зная, что лучше – сесть на корточки или наклониться. Тут моя нога соскользнула, и я в мгновение ока полетела вниз.

Не знаю, каким чудом мне удалось схватиться за обшитый тесьмой край полотнища, но я вцепилась сначала одной рукой, потом второй. И повисла. Боже, а дальше как?!

На левом крюке ткань треснула, и мгновение спустя, меня, словно маятник на башенных часах, стало раскачивать из стороны в сторону. Я поняла – мне не удержаться!

Пальцы и ладони, обжигаясь, заскользили вниз по ткани, которая трещала сверху и готова была обрушиться вместе со мной на головы спящей стражи. Флагшток уносился вверх с головокружительной скоростью, перед моими глазами мелькала каменная кладка. А-а-а! Сейчас я разобьюсь в лепешку! Прощай, жизнь!

Как пушечный снаряд со свистом и визгом, я упала на кого-то, и мы вместе кувыркнулись через куст, а затем покатились по траве и цветущему левкою. Я зажмурилась, ожидая прихода смерти.

– Вот свяжись с тобой! Обязательно что-то сломаешь или получишь пяткой в лоб, – проворчал рядом знакомый голос. – Я же кричал: «Ловлю!»

Я открыла один глаз, потом другой. Рядом, потирая лоб и кряхтя, выбирался из розового куста Этьен.

«Господи, какое счастье!» – выдохнула я, понимая, что жива.

Кости были целы, руки-ноги тоже, поэтому я подскочила, несмотря на то, что голова слегка кружилась.

– Не знаю, куда следуете лично вы сударь, я – в лес, – торопливо сообщила я и тут же запнулась, услышав страшный треск и скрежет, за которым последовал грохот обваливающихся камней. Закричали люди. Вековой дуб упал на пристройку?

Из-за угла башни вылетел гвардеец, как ядро из пушки, и шлепнулся без сознания в розарий.

– Что это там, землетрясение? – охнув, спросила я.

Этьен уже встал, отряхнулся и с ехидной улыбочкой сообщил:

– Да нет, просто ваш любезный Марешаль решил к чертям снести весь замок.

– Огюстен?!

Неизвестно, как долго я бы таращила глаза на Этьена в мятом походном платье, если бы из окна сверху не высунулась отвратительная рожа де Моле.

– Ведьма! Черти тебя раздери! Стража, гвардейцы, хватайте ее! – заревел он, потрясая кулаками. – Тревога! Тревога, канальи! Ведьма сбежала!

Приподняв юбки, я бросилась наутек к чаще, надеясь лишь на то, что стражников не разбудить, а гвардейцы заняты другим делом. В четыре прыжка я оказалась за кустами бузины, споткнулась и побежала под деревья. Под ногами зашуршали прошлогодние прелые листья. Бежала я без разбору, не думая об Этьене. Не старичок, догонит, если захочет. Его пытать не обещали. Главное, чтобы остальные не опомнились. Судя по шуму за моей спиной, переполох у замка нарастал. Послышался топот копыт.

«О-о-ой! Святые… – запыхалась я, припуская еще быстрее, – миленькие… все! Не оставьте! Мамочки!»

Лошадь уже фыркала мне в спину, и я услышала:

– Стой, заяц в юбке! Остановись, дурная! – гаркнул Этьен, и преградил мне дорогу, сидя на гнедом коне.

А конь откуда?!

Не успела я и глазом моргнуть, как Этьен, наклонившись, подхватил меня за талию и усадил перед собой. Как-то странно дунул на ладонь, выставленную в сторону замка, шепнул что-то и пришпорил коня. В следующую секунду мы уже мчались, но только не к Перужу и Франции, а развернувшись к горам. Этьен прижимал меня одной рукой, другой умело управлял мерином.

– С-сударь, з-зачем нам в г-горы? Н-нам же в Перуж… – в скачке дико трясло, и нормально говорить у меня не получалось.

– Затем, что присоединиться к королевской охоте мы всегда успеем, – процедил Этьен. – Хотите?

– Н-нет, не стоит.

– А то, может, развернемся? Загоним королю лося? – съехидничал он. – Или вернем беглого зайца?

– Не надо! – в панике вскричала я. – Они убьют меня, мсьё!

– Тшш, – цыкнул Этьен, – беглецы обычно не орут на всю округу.

– Простите, мсьё.

Я затихла, глядя на проносящиеся мимо необъятные стволы буков, блекло-рыжую листву под копытами, поросшую подлеском и молодой травой. На бешеной скорости все это мелькало, как единый охряно-зеленый ковер. Ветер бил мне в лицо. Солнце иногда выглядывало из-за туч и просвечивало сквозь высокие кроны. Этьен молчал и уводил гнедого прочь с наезженной тропы. Мы удалялись в неимоверном темпе в загадочный, насупленный лес. Сворачивали за ели, огибали овраги.

«Странно, – подумалось мне, – нет погони. Неужто он всех перехитрил?»

И тут я вспомнила об Огюстене. Выходит, мы его бросили? Одного? На произвол судьбы? Совесть забила мне по затылку тупым молоточком. Какая же я эгоистка! Как я могла?!

– Этьен… – язык не поворачивался назвать его мсьё Годфруа, как отца, – мы оставили господина Марешаля… Его же убьют. Из-за меня…

Сзади послышалось скептическое хмыканье.

– Мы всё же возвращаемся?

Я осеклась.

А Этьен издевательским тоном продолжил:

– Я думал посадить купца на коня третьим, но конь кончился. Печально, вы не находите?

– Вам все шутки, мсьё… А мне совестно, если бы я не позвала Огюстена, он бы не пошел рисковать жизнью.

– Так что мешает позвать его сейчас? Он выкорчует лес и выведет преследователей на наш след. Всё это, конечно, сущие пустяки по сравнению с вашей совестью.

Я опять замолчала, но продолжала мучиться – совесть отбросила молоточек и стала бить по голове тупым концом секиры так, что мне стало совсем дурно. А, что, если…

«Огюстен!!! – мысленно завопила я. – Огюстен! Уходи из замка! Спасайся! Беги во Францию! Я в безопасности. Мне не нужна больше твоя помощь! Слышишь?! Не нужна!»