Наверное, из-за этого она едва не пропустила появление Айвена. Он вошел в зал и огляделся, и, если бы граф Рэйвенвуд не помахал ему рукой, Анна бы и не обратила внимания. А увидев его, вздрогнула. Сегодня Айвен выглядел для нее по-другому – возможно, потому, что теперь она знала, как он прикасается к любимой женщине, какие слова шепчет ей на исходе ночи… Хотя вроде бы в облике его ничего не изменилось: безупречный костюм, кошачья походка, аккуратно зачесанные волосы. Человек, который похож на светского льва, а не на головореза. Анна знала, какой он. Каким видят его другие? Что видел в нем Джексом?

«Хватит!» – мысленно одернула она себя и улыбнулась Айвену. Его глаза сверкнули, уголки губ чуть приподнялись – он лучше других понимал, что сейчас не время публично демонстрировать чувства. Все должно быть благопристойно, хотя бы для других. Если Джексом не способен быть благопристойным в душе и в поступках, Анна сделает это за него.

Айвен поцеловал ей руку, но Анна не могла сосредоточиться на том, что он говорит, – только видела, как шевелятся его губы, слышала звуки голоса, не понимая ни слова. Голова мягко закружилась, и все навалилось вдруг: острое воспоминание об утреннем разговоре, о том вечере десять лет назад, когда объявили помолвку, о гордом лице Айвена, собирающегося на войну, о затрепанных листках его писем и его пальцах на ее шее…

– Анна! – Он явно понял, что с ней что-то не так, подхватил под локоть и сопроводил к оконной нише, где за полумраком тяжелых занавесей угадывались очертания кресел. Анна коснулась бархатной обивки, прежде чем сесть. Ноги не держали ее, пальцы вздрагивали, и Айвен склонился над нею. – Ты меня слышишь? Что с тобой?

Она молчала. Она не могла ему рассказать, она поклялась себе, что никто никогда не узнает, да и, наверное, ни слова не смогла бы произнести, если бы попыталась. Неизвестно, что сделал бы Айвен. Может, все-таки убил бы Джексома…

Джексом из ревности и глупости способствовал отъезду Айвена на войну. Но все, что произошло дальше, лорд МакТирнан сделал с собою сам, и об этом не следует забывать. Если бы Айвен не хотел, он бы туда не отправился. Но его глаза горели, он желал стать… достойнее любви Анны, в то время как ей было нужно не то, что он мог там завоевать, а он сам. И что бы ни случилось, оно уже случилось. Только недавно она поняла, как сама выстроила воздушный замок и жила в нем, опасаясь выйти за прозрачные стены. Прошлое нужно оставить прошлому. И строить будущее.

Анна тряхнула головой. Мысли потихоньку прояснялись, и нахлынувшая слабость отступала, ее заменяло хрупкое спокойствие. Анна еще подумает об этом, но теперь она знает, как промолчать.

– Все хорошо, Айвен. – Она коснулась его руки. – Это духота.

– Ты уверена?

– Да, мне нужно посидеть несколько минут. – Анна оглянулась. – А где Луиза?

Граф и графиня Рэйвенвуд стояли на некотором расстоянии, но о чем она говорит с Айвеном, слышать не могли. Луиза успокаивающе махнула подруге рукой и, повернувшись к мужу, что-то весело ему сказала.

– Хм, странно, раньше она бы не упустила возможности отогнать тебя от меня. А то и вовсе велела не подходить. Ты обрел благоволение графини?

– Да, сегодня утром, – кивнул Айвен. – Она выяснила, что я живу во флигеле.

– И, конечно, был скандал?

– Руперт… граф Рэйвенвуд все объяснил. Он очень хорошо умеет объяснять. Я бы так не смог.

Анна развеселилась.

– Ну, если Луиза и полсловечка мне не сказала, значит, действительно примирилась с твоим присутствием в моей жизни!

– Можешь не сомневаться, она дала свое благословение, – ухмыльнулся Айвен.

– Благословение моей матери и брата тебя явно волнует меньше.

– С этим я уже разобрался. Во всяком случае, с тем, что касается барона Суэверна, – произнес он довольно холодно.

Анна обронила как можно небрежнее:

– Джексом упомянул, что вы столкнулись в клубе.

– Да, и поговорили. Ты можешь не беспокоиться, он не собирается препятствовать нашей свадьбе.

– Вот и хорошо. – Она не испытывала никакого желания развивать эту тему. – Ты ведь потанцуешь со мной, правда?

Айвен легко коснулся пальцами ее щеки.

– Если ты обещаешь мне, что не упадешь посреди зала от духоты и неприятного общества.

Анна вздохнула с облегчением. Он шутит, он здесь, рядом, а значит, все будет хорошо. Все просто обязано быть хорошо.

– Мисс Суэверн, – прозвучал рядом хорошо знакомый ей голос, и Анна еле заметно поморщилась, а Айвен выпрямился, – вы обещали мне этот танец.

Стентем Уорнел, баронет и отец четверых детей, имя которого действительно значилось первым в ее бальной карточке, стоял рядом и всем своим видом выражал нетерпение. Даже бриллиантовая булавка в его галстуке, казалось, поблескивает неодобрительно. Он и так понимал, что его ухаживания, скорее всего, зайдут в тупик, однако не останавливался в попытках заполучить право быть претендентом на руку Анны. Помолвка не расторгнута – но и брак еще не заключен, а Айвена МакТирнана вообще в свете не знали. Возможно, Уорнел полагал, что Анна предпочтет более достойного кавалера.

– Мисс Суэверн отдыхает, вы же видите, – произнес Айвен бесстрастно. Однако баронет его проигнорировал.

– Мисс, я ждал этой встречи с большим нетерпением. Неужели вы мне откажете, после того как обнадежили?

– Леди имеет право поступить так, как пожелает, – отчеканил Айвен прежде, чем Анна успела открыть рот. – А вы не имеете права настаивать.

Баронет наконец посмотрел на него, презрительно оттопырив нижнюю губу.

– А, это вы, сэр. Один раз вы уже помешали мне станцевать с мисс Суэверн, но не сегодня. Вы переходите всяческие границы.

– Это вы их переходите. – В голосе Айвена не слышалось тщательно сдерживаемой ярости, в нем вообще, казалось, не осталось никаких чувств, именно это и заставляло холодеть сердце и замораживало слова на губах. – Если вы не понимаете, где заканчиваются приличия и начинается наглость, вам нечего делать в обществе воспитанных людей.

– Вы себя причисляете к людям воспитанным? – Уорнел медленно распалялся. Неизвестно, насколько он злился, когда подошел сюда, но теперь, кажется, начинал гневаться всерьез. – Побойтесь Бога! Новый костюм не делает вас безупречным. Наоборот, сэр, наоборот!

Анна окончательно перестала понимать, что за чушь они оба несут; ей хотелось вскочить, однако Айвен стоял слишком близко к ее креслу, отрезая возможности для маневра, и приходилось сидеть. Впрочем, высказаться Анна все-таки попыталась:

– Господа…

– У нас с вами разные понятия о воспитанности, а так как мисс Суэверн – моя невеста, я вправе защищать ее даже от такой малости, как танец с человеком неприятным и не понимающим намеков, – заявил Айвен. – Будет лучше, если вы уйдете, сэр.

Анна понимала, что ради нее он дает баронету возможность удалиться с наименьшими потерями, и мысленно взмолилась: пусть Стентем Уорнел воспользуется этим шансом! Однако, насколько она знала мужчин вообще и баронета в частности, так просто от него не избавиться – не зря же он продолжал свои ухаживания за Анной, несмотря ни на что. Музыка давно играла, пары кружились, однако спор шел уже не о приглашении на танец.