— Нет.

— Не было ли с вами несчастного случая за последнюю неделю?

— Нет.

— Аборт?

— Нет — перестаньте пороть чушь! Слушайте, я знаю, что мне нужна кровь, так почему вы мне ее не даете?

— Все не так просто, Дарлин, сначала вас нужно осмотреть.

— Ну так вперед. — И она стала расстегиваться и стаскивать с себя тянущиеся черные предметы одежды, обнажая бледные бугорчатые конечности так стремительно, как будто выдергивала их из земли.

— Постойте, постойте, — забормотал Шива. — Я позову помощницу.

Шива вышел. В предбаннике сидел некий господин лет тридцати и читал глянцевый журнал. Даже мельком Шива заметил контраст между сияющими лицами на обложке журнала и бледностью мужчины. Его крупный нос был весь в шрамах от прыщей, а гнойные следы бакенбард соединяли непослушные седоватые волосы с небритыми щеками. Он уставился на Шиву, который тут же почувствовал, что между ним и Дарлин есть какая-то связь.

Шива перегнулся через стол служащего в приемной и прошептал ему:

— Позовите охрану, пусть они поставят кого-нибудь в коридоре. У меня в кабинете потенциально опасный пациент, женщина, и она не должна покинуть больницу ни при каких обстоятельствах. И еще… — Он еще понизил голос. — Позовите Шэрон, будьте добры. Она должна помочь мне с осмотром.

Когда спустя пять минут появилась младшая медсестра, Дарлин тряслась от холода в больничном халате, а Шива Мукти сидел за столом, выписывая номера из телефонного справочника.

— Пожалуйста, Шэрон, обследуйте мисс Дэвис по полной программе. Поищите, нет ли каких травм или шрамов на коже, даже самых ничтожных — эта юная леди потеряла много крови. — Он игриво улыбнулся. — А мне надо сделать пару звонков. — И он оставил их вдвоем.

Шэрон попросила Дарлин снять больничную одежду. Под одеждой ничего не оказалось, не считая черных сатиновых стрингов, на ее теле смотревшихся как нечто инородное и не имевших никакого отношения к сексуальной привлекательности, — так накладные усы никогда не заменят настоящие. Шэрон поразили волосы на теле Дарлин — при столь глубокой стадии анорексии вероятнее было бы столкнуться с грубой, шершавой кожей. Она внимательно и добросовестно обследовала все покрытое мурашками тело Дарлин, сектор за сектором, но не нашла никаких шрамов на ее полупрозрачной коже, решительно ничего, что могло быть следствием неумелой откачки литра крови. Шэрон знала, что должна попросить Дарлин снять стринги и совершить вагинальный и ректальный осмотр, но все имеет свои пределы.

Тем временем в офисе чуть дальше по коридору доктор Мукти выяснял подробности по телефону. Он ни на секунду не верил, что словосочетание «Дарлин Дэвис» было настоящим именем пациентки, и, чем больше размышлял, тем больше убеждался, что эта юная леди уже не в первый раз заявляется в отделение экстренной медицинской помощи лондонских больниц с пугающим шестым уровнем гемоглобина. Сначала он связался с отделением ЭМП внизу и спросил, не обращалась ли к ним за последний год пациентка, по описанию похожая на Дарлин. Ничего. Но потом, когда он уже бросил свои телефонные попытки, неожиданно посыпались результаты. Женщине двадцати восьми лет в состоянии как у Дарлин и точно так же не идущей на контакт переливали кровь в Уиттингтоне шесть месяцев назад. Еще одной молодой особе была проведена та же процедура в Миддлсексе двумя месяцами ранее, а в начале лета прошлого года дарлинообразную пациентку наблюдали в «Сент-Томас», но та сбежала, когда ее привели к дежурному психиатру. Последнее место, куда дал запрос Шива, было отделение ЭМП в «Хис-Хоспитэл». Да, появлялась, ее отправили к доктору Баснеру, но от него она тоже скрылась, прежде чем ей была оказана помощь.

Ручеек холодного пота заструился по спине Шивы. Баснер. Жирная свинья, пьющая кровь этой девушки. Вывод неизбежен: что бы она там ни говорила, у нее систематически выкачивали кровь. Баснер был в еще большей степени дьявол и макиавеллианец, чем Шива мог когда-либо представить. Он «гонял» Дарлин по городу целый год, ухватившись за молодую сумасшедшую как за превосходное оружие для дуэли с Шивой.

Шива дрожащей рукой вернул трубку на место. Медленно подошел к двери и выглянул в коридор. Диран, полный охранник-нигериец, прохаживался взад-вперед. На посту он проявлял практически неистовую апатичность, но, по крайней мере, был здоровенным амбалом. Шива занырнул обратно — новые связи заискрили в его горячечном мозгу. Тот, с растрепанными волосами, — ее подельник? Или тоже один из людей Баснера? Как бы то ни было на самом деле, действовать следовало стремительно.

Спиной к неровной стене Шива прошуршал по коридору. Ну, точно, он все еще там, поднял глаза и посмотрел на психиатра пиявящим взглядом, исполненным понимания. Шива вздрогнул. А вдруг он взбесится, если Дарлин долго не будет? Выглядит достаточно ненормальным, от него можно ждать чего угодно даже среди утренней суеты в «Сент-Мангос».

Шива повернулся спиной к основному коридору и дал знак Дирану.

— Сюда, — позвал он. Полный нигериец зашаркал, приближаясь. — Будь начеку.

— Есть.

Собравшись с духом, Шива решился встретить опасность лицом к лицу. Он подошел и сел рядом с пациентом.

— Вы — друг Дарлин?

— Кого? — Смущение пациента казалось искренним.

— Молодой дамы у меня в кабинете.

— А, ну да, она позвонила и сказала, что сидит здесь, вот я и рванул сюда, думал отвезти ее домой после всего, что с ней должны…

— Должны?..

— Ну, лечение, вроде, которое…

— Послушайте, мистер…

— Диггер.

— Да, Диггер, чудесно, слушайте внимательно. Я думаю, что эта юная леди систематически теряла кровь в больших количествах, судя по всему. Пока мне еще не ясно, по какой причине, но я намерен это выяснить. Вы могли бы мне что-нибудь рассказать?

— Я вам много всего могу рассказать. — Диггер отложил журнал и принял позу профессора, нога на ногу, скрещенные пальцы на колене. — О силах, импульсах, законах и поступках… Но вряд ли мои россказни помогут, это не связано со всей вашей хренатенью.

— Хренатенью?

— Ваш халат мясника, ножи и шила для разделки крупного рогатого скота, антипсихотические тараканы на ужин — ну и прочая хренатень в этом роде.

— Понимаю. — Шива поправил лацканы халата и откинулся в кресле. — Вы говорите о моей должности психиатра. — Несмотря на трескучее натяжение в воздухе, он любовался собой. Какая-то жуткая общность была между этим субъектом в струпьях и загадочной малокровкой.

— Да-да, бедный доктор Айболит, продался говеным фармакологам. Да.

— Скажите… — Шива нагнулся, чтобы посмотреть Диггеру прямо в глаза — зрачки были не больше булавочных головок. — Вы живете вместе с Дарлин?

— Живу с ней, сплю с ней, дою ее, пью ее — вам-то что?

— Значит, вы — один из этих… художников?