Из-за этих раздолбаев, теперь придётся всё начинать сначала. Но как ни начинай, основных то вещдоков, уже не вернёшь. Если преступник их похитил, он же на стенку их не повесит, он их давно уже уничтожил. И сделал это, явно не Матвеев из камеры предварительного заключения.»

Восстанавливать дело, Животченко начал с допроса свидетеля убийства, Зворыкина.

Посланный за Зворыкиным в «Консервы» опер, тот самый, который задержал Матвеева, приволок Зворыкина находящегося в таком синюшном состоянии, что ни о каком допросе, не могло быть и речи.

– Ну и нахрена ты мне его такого притащил? – сморщился Животченко. – Если он и раньше в таком виде показания давал, то эти показания вообще ни чего не стоят.

– Ну а что, я должен был рядом с ним в «Консервах» сидеть, пока он не очухается, что ли? – проворчал Тимофеев. – Так он всегда такой. Он либо пьяный в дымину, либо с похмелья мается. Его в промежутке между похмельем и пьянкой нужно ловить.

– Ну и какой же это свидетель? Он же и в суд в таком виде придёт. И что тогда?

– А мы его до суда в камере подержим, – сказал Тимофеев. – За нарушение общественного порядка и мелкое хулиганство, какое-нибудь. Он буквально на каждом шагу, что-нибудь, да нарушает. Правда, есть одно – Но! У нас одна КПЗ на всех и сидит там Матвеев.

– Что у вас имеется на Матвеева, кроме показаний Зворыкина? – спросил следователь.

– Да в том то и дело, что ничего. Кроме его странного молчания по поводу того, где он находился всё это время, пока его не было в Кыргыте. Он тут когда паспорт утерянный восстанавливал, приходил. Наплёл про то, что у какой-то бабы кантовался, у каких то рыбаков или охотников. А где именно и с кем, не говорит. И судя по тому как он одет и количестве изъятых у него денег, которые он имел при себе, он явно не бедствует. Да и дело его пропало не просто же так. Чтобы такое провернуть, если это он сделал из камеры, это ж какой ресурс нужно иметь?

– Ну да, – согласился следователь. – Дела такие, просто так не теряются. И если допустить, что он купил или пусть даже шантажировал или запугал следователя Проскурина, ресурс у него огромный. Причём, ресурс не только финансовый, но и кадровый. А вот откуда, у простого рабочего, который ещё совсем недавно с воды на хлеб перебивался, незамеченный в связях с уголовниками, такой ресурс? И это не наши, топором вытесанные уголовники, такое провернули. Для этого умные люди нужны. Как я понимаю, в Кыргыте толпы посторонних, никто не видел?

– Нет здесь посторонних такого уровня, – согласился со следователем Тимофеев. – Да и как бы он связь с ними держал из камеры?

– Вот и я думаю, – кивнул следователь. – Не Матвеев это провернул. А тот, кто точно знал, что в деле этом, имеются явные не стыковки. И которые, при внимательном анализе, способны вывести на настоящего убийцу. И этот кто-то здесь. Рядышком где-то обитает. И выход имеет на ваш отдел. Может даже, что это и сам следователь Проскурин. Хотя, у него то, были и время и возможность, подчистить в деле все эти не стыковки. Не стал бы он, так себя подставлять.

– А может, это Зворыкин всё и провернул? – предположил Тимофеев. – Он же местный. Мог и со следователем, какие-то отношения иметь или знал про него что-то такое. Что ему было проще за утерю дела, срок получить, чем за что-то более серьёзное.

– Ну так и Матвеев, тоже местный. И тоже мог на следователя компромат иметь, – задумался Животченко. Вот только, опять же тогда, проще было бы сделать Матвееву алиби и посадить Зворыкина.

Начать это дело по-новому, следователь прокуратуры Животченко, решил с того, что сразу внёс в число подозреваемых в убийстве милиционеров, свидетеля убийства подполковника Батурина, Михаила Зворыкина.

– Пусть вместе посидят, – решил следователь и определил Зворыкина в камеру в которой уже сидел Матвеев. Убить друг друга мы им не дадим, а узнать кое-что новое, возможно сможем.

Серега, Шнурок, Азарт и Чиба сидели за столом и пили чай с сушками, когда открылась двери камеры и на пороге появился Мишка Зворыкин.

Глаза у Мишки когда он увидел Серегу вылезли из орбит.

– Ни хрена себе подарочек, – обалдел Чиба. – Стукачка привели. Зворыкин, собственной персоной.

– Да ты че! – улыбнулся поднимаясь из-за стола, Шнурок.

– Я не хотел, Серега! – залепетал Мишка. – Я ж думал, что ты утонул. Ну, тогда, на реке. Вот и решил на тебя стрелы перевести.

– Погоди, Шнурок, – остановил Шнурка Серега. – Пусть говорит.

– Рассказывай, кто ментов замочил? – задал прямой вопрос Мишке, Серега.

– Да не знаю я, – взмолился Мишка. – Ей Богу, не знаю. Я ж испугался, что это дело на меня повесят, вот на тебя и показал. Я ж думал, ты мёртвый.

– Не сходится, Мишаня, – ухмыльнулся Серега. – Мента то, в моей квартире убили. И не просто убили, а разделали. Значит, время было. И ты в квартире опять же. Если б это был не ты убийцей, то убийца тебя бы тоже разделал и рядышком с Батуриным прикопал.

– Да ты не бзди, Мишаня, – хлопнул по спине готового упасть в обморок Зворыкина, Шнурок. – За ментов мы тебе спасибо скажем. А вот если кореша своего будешь в петлю толкать, да дела свои на него вешать, за это спросим. Нам ведь, прокуроры да судьи со следаками, не нужны, мы сами во всем разберёмся.

За то время, что Матвеев находился в КПЗ и особенно после того, как загадочно исчезло заведённое на него дело и сорвался суд, сидевшие с ним уголовники, сделали кое-какие выводы.

Матвеев вёл себя тихо и скромно и своими связями в уголовном мире, не козырял. Это могло конечно говорить о том, что этих связей у него никогда не было, но могло говорить и об обратном. Матёрые уголовники тоже понимали, что не имея ресурса, причём очень даже серьезного ресурса, умыкнуть целое уголовное дело было невозможно. Особенно, когда сам, находишься в камере. А если сюда прибавить способности Сереги которые он им всем продемонстрировал, такие ресурсы, у него скорее всего имеются. И с ним лучше дружить, чем быть его врагом.

В общем, братва решила помочь Сереге выйти на свободу. А там, глядишь и он, если придётся, словечко за них замолвит.

– Ну что, шакал. Выбирай. Или прямо сейчас сядешь у параши, или колись как было, – подошёл к Мишке Азарт.

– Да я