– Ближе к теме, – выдыхаю.

Уже чувствую свою закипающую злость, но терплю, держусь, жду, когда эта дура сама всё скажет.

– Так она уехала, – наконец получаю ответ.

– Куда уехала?

– Домой.

– А где она живёт? – чувствую что-то другое.

Уже не ярость, а желание тряхануть девку, чтобы она, наконец, разродилась адресом.

Но единственное, чего я не учёл и не вспомнил в первую секунду, – что домой в случае с Леей значит не на соседнюю улицу, и не в соседний квартал и даже не через пару кварталов отсюда.

А домой – это значит хер знает куда. В непонятный посёлок. Который никак не могу вспомнить, как называется. Кажется, я читал это в её деле всего один раз.

И точно, подружка наконец, выдаёт ответ:

– Она на вокзал поехала, на Казанский. Сказала, хочет домой…

Пока доехала до общаги окончательно поняла, что здесь мне делать больше нечего. С университетом я договорилась.  С Егором, вроде, тоже все выяснили.

Он отпустил – я ушла.

Я же этого хотела? Хотела. Раньше. А сейчас?

А сейчас было… как-то непонятно на душе. Почему-то те редкие моменты, когда мне было хорошо с ним, отодвигали назад все плохое. А ведь его было значительно больше.

Но воспоминаниями жить не будешь. Меня здесь больше ничего не держит.

Вернусь домой. К маме. Там рожу ребёнка. Потом переведусь на заочное отделение и спокойно окончу университет.

Ни о каком аборте, разумеется, и речи быть не могло. Я сказала это Егору сгоряча. А он поверил. Неужели поверил? Он так и не узнал меня за это время. Или не захотел этого сделать.

В любом случае решение уехать показалось мне самым правильным решением. Не хотелось больше мельтешить тут перед носом у Егора. Он всё равно не оставит меня в покое. Сейчас эта его злость пройдёт и он обязательно приедет за мной в общагу.

И что потом? Все по новой? У нас не получается нормальных отношений. Я раньше не была в отношениях, но почему-то мне кажется, что вот именно такие, как у нас с Егором – не нормальные. Так не должно быть.

Юлька была в комнате, когда я пришла в общагу. Я молча стала собирать вещи. Просто покидала их в сумку.

– К папику своему переезжаешь? Насовсем? – спросила Юлька.

– Нет, – я покачала головой. – Уезжаю.

– Куда? Он тебя куда-то везет? – Юлька даже подскочила от любопытства. – На Мальдивы?

– Домой уезжаю, Юль, – сказала я, оглядывая комнату в поисках моих вещей.

– Не поняла. Ты же беременная.

– Вот потому и уезжаю, – ответила я, набирая номер такси.

– Ничего не понимаю, – произнесла Юлька. – Такой шанс упускаешь. Дурочка.

Я не слушала ее. Назвала службе вызова такси адрес и села на кровать.

Огляделась. Здесь я провела два года. Чтобы не всплакнуть, решительно встала, подошла к Юльке и обняла ее.

– Зря ты так, – сказала она напоследок, когда по телефону сказали, что такси уже подъехало. – Ну, если ты так решила, не буду отговаривать. Но я бы так не поступила, жила бы сейчас… каталась бы…

– Ну, всё, хватит об этом. Обговорили же.

– Ладно, не буду, а что мне говорить, если он сюда припрётся?

– Не припрётся. Мы все выяснили, – успокоила я ее.

Мы ещё раз обнялись и я пошла.

На вокзале взяла билет на поезд. Удачно получилось, что не пришлось долго ждать. Отправление уже через два часа.

Я сидела в зале ожидания и думала. О своей жизни. Об университете. И, конечно, о Егоре. Как бы то ни было, но он был частью моей жизни. Был.

Возможно, если бы мы с Егором встретились при других обстоятельствах, я не воспринимала бы всё так близко к сердцу. Но сложилось так, как сложилось и по-другому уже не будет.

Тут вдруг мне показалось, что прозвучала моя фамилия. И не один раз. Я правда не сразу сообразила. Стала крутить головой по сторонам, как будто голос доносился где-то рядом, а не из громкоговорителя, а потом поняла, что из динамика и правда звучат мои имя и фамилия.

– Теплова Олеся, просьба подойти к дежурному по вокзалу для выяснения расписания поезда.

Прежде чем я встала и пошла в поисках дежурного, объявление прозвучало еще несколько раз. Меня настоятельно требовали к себе.

Странно.

Какое ещё расписание? Ничего не понимаю.

Кое-как отыскала комнату дежурного.

Постучала. Никто не ответил. Шутка что ли?

Открываю дверь и вижу Егора.

Вначале я остолбенела. И сказать ничего не могла. Потом немного пришла в себя.

– Понятно, – я развернулась и пошла в обратную сторону.

Не успела ступить и двух шагов, почувствовала, как Егор хватает меня на руки. Прижимает к себе, несмотря на моё сопротивление.

– Отпусти, Егор. Я домой хочу, к маме. Всё равно я уеду, ты меня не удержишь.

– А я попробую, – усмехается он и несёт, не выпускает.

Люди оборачиваются, охранник за нами тащит мою сумку.

Я еще пытаюсь что-то возразить, толкнуть его в грудь, но чувствую, как мое сопротивление сходит на нет.

– Тш-ш-ш, тихо, всё равно я не отпущу тебя никуда, – говорит он и я чувствую в его голосе что-то такое, от чего мне уже и не хочется сопротивляться.

Выдыхаю. Смотрю на его лицо. Он сосредоточенно смотрит вперед.

– Я всё равно уйду, – говорю и смотрю на его губы.

Даже не знаю, почему.

– Не надо. Пожалуйста, не уходи, – проговорил Егор, глянул быстро мне в глаза.

А потом сосредоточенно вперёд, и тогда я совсем затихла…

Кажется, что поцелуй длится вечность. И мне не хочется, чтобы он прекращался.

Никак не могу оторваться. Чувствую, что проваливаюсь в какую-то новую реальность, которая точно будет отличаться от той, что была раньше.

Буквально ещё час назад, я была полна решимости уйти, а теперь не хочу. Не хочу.

Нахожу в себе силы.

– Подожди, – легонько отталкиваю Егора.

– Что такое? – он опять тянет меня к себе.

Снова накрывает мои губы своими, обхватывает за талию, запирая в тиски. Из них сложно вырваться. Да и не хочу.

Что же произошло между нами?

Почему от состояния полного неприятия мне вдруг стали необходимы его поцелуи? Почему после резкости, даже грубости и нескончаемых требований он вдруг стал ласковым, нежным, даже немного тихим. Но всё также сильны его объятья, всё также жаден поцелуй.