— А какой у нее размер ноги? — поинтересовался я.

— Ты полагаешь, что я занимаюсь пустой болтовней? Прости. Просто я немного беспокоюсь… Уверена, это всего лишь… — Декстер, ты когда-нибудь… — Рита покачала головой.

Я так и не узнал, что она хотела выяснить, поскольку зазвонил мой сотовый телефон.

— Извини. — произнес я и направился к столику у двери, на котором оставил аппарат.

— Только что звонил Доукс, — забыв поздороваться, сообщила Дебора. — Парень, с которым он хотел пообщаться, пустился в бега. Доукс намерен проследить за ним, но ему требуется поддержка.

— Поспешим, Ватсон, игра начинается, — проговорил я, но Дебора была не в том настроении, чтобы интересоваться литературой.

— Я заеду за тобой через пять минут, — объявила она.

Торопливо объяснив Рите свое поведение, я вышел из дома и стал ждать на улице. Дебора сдержала слово, и через пять с половиной минут мы уже мчались на север по шоссе.

— Они сейчас где-то в Майами-Бич, — предположила Дебора. — Доукс сказал, что встретился с Оскаром и рассказал о происходящем. Оскар попросил время, чтобы подумать, и Доукс согласился. Но он остался наблюдать за домом, и через десять минут парень, выйдя из дверей с дорожной сумкой в руках, сел в машину.

— Но почему он вдруг решил удрать?

— А ты бы не смылся, узнав, что на тебя охотится Данко?

— Нет, — ответил я, радостно размышляя о том, как бы поступил, встретившись с доктором лицом к лицу. — Я придумал бы для него какую-нибудь ловушку и стал бы ждать его появления. «А затем…» — подумал я, но вслух ничего не сказал.

— Что ж, Оскар — не ты.

— Очень немногие из нас — такие, как я. Куда он направляется?

Дебора нахмурилась и, покачав головой, ответила:

— В данный момент он просто кружит по дорогам. Доукс висит у него на «хвосте».

— И куда он может нас привести?

Дебора обогнала старый «кадиллак», набитый орущими тинейджерами.

— Не имеет значения, — проговорила она и, вдавив педаль газа в пол, рванула по эстакаде. — Оскар — по-прежнему наш лучший шанс. Если он попытается покинуть регион, мы задержим его, останемся с ним и узнаем, что произойдет.

— Очень интересно. Идея потрясающая. Но что, по нашему мнению, должно случиться?

— Понятия не имею, Декстер! — выпалила сестра. — Нам известно, что этот парень рано или поздно станет целью. Теперь он тоже знает об этом. Может, перед тем как смыться окончательно, проверяет, нет ли за ним слежки. Черт! — воскликнула она и рывком объехала старый грузовик без бортов, уставленный клетками с курами.

Грузовик тащился со скоростью тридцать пять миль в час, а на клетках, держась за шляпы и за груз, восседали три человека. Дебора включила сирену. Ее рев, однако, не произвел на грузовик впечатления. А парни на клетках даже не мигнули.

— В любом случае, — продолжила она, возобновив движение по прямой и надавив на педаль газа, — Доукс хочет, чтобы мы прикрывали его со стороны Майами. Оскар может не очень надрываться. Мы будем двигаться параллельно ему по противоположному берегу залива Бискейн.

В этом был смысл. Пока Оскар находился в Майами-Бич, он не мог скрыться в каком-либо ином направлении. Если он решит проскочить по дамбе или двинется на север к дальнему краю Холовер-парка, чтобы пересечь залив, мы его обязательно перехватим. Если у него не припрятан вертолет, то мы загнали его в угол. Я доверил Деборе вести машину, и она помчалась на север, никого при этом не убив.

У аэропорта мы свернули на восток. Движение тут было погуще, и Дебора, сосредоточившись на вождении, постоянно бросала автомобиль то вправо, то влево. Я держал свои мысли при себе, а она демонстрировала результаты многолетней практики езды в Майами, немного выигрывая в игре, похожей на скоростные гонки без правил. Не покалечившись, мы добрались до перекрестка с федеральной дорогой и уже с нее съехали на бульвар Бискейн. Я набрал полную грудь воздуха и очень осторожно выдохнул его, когда Дебора, влившись в городское уличное движение, снизила скорость до нормальной.

В радиоприемнике послышался щелчок и раздался голос Доукса:

— Ваше местонахождение, Морган?

Дебора взяла микрофон:

— Бискейн на уровне дамбы Макартура.

Последовала короткая пауза, а затем Доукс произнес:

— Он свернул к разводному мосту на Венецианской дамбе. Прикройте вашу сторону.

— Вас поняла.

— Я ощущаю себя официальной личностью, когда ты так говоришь, — не удержался я.

— Что это означает?

— Абсолютно ничего.

Она обратила на меня суровый взгляд копа, но ее лицо еще было юным, и мне вдруг показалось, что мы снова дети, сидящие в патрульной машине Гарри и играющие в полицейских и грабителей. Различие состояло в том, что сейчас я выступал в роли хорошего парня, что, признаюсь, выводило меня из равновесия.

— Это не игра, Декстер, — сказала Дебора, поскольку, естественно, разделяла мои воспоминания. — На кону жизнь Кайла. — Когда она продолжила, ее лицо вновь обрело свойственное ему выражение глубокомысленной большой рыбы: — Я понимаю, ты скорее всего считаешь это чепухой, но Кайл мне небезразличен. Я чувствую, что… Черт! Ты вот-вот женишься, но по-прежнему ни черта не способен уяснить.

У светофора на Пятнадцатой северо-восточной улице Дебора повернула направо. Теперь слева от нас находилось то, что осталось от мола Омни, а впереди маячила Венецианская дамба.

— У меня плохо обстоят дела с эмоциями, Дебс, — сказал я. — А насчет женитьбы я, честно говоря, не знаю. Но мне очень не нравится видеть тебя несчастной.

Дебора затормозила рядом со старым зданием «Геральд» напротив стоянки маломерных судов и развернула автомобиль, чтобы мы могли видеть дамбу. Сестра немного помолчала, тяжело вздохнула и промолвила:

— Прости.

Это застало меня врасплох, ведь я сам готовился произнести нечто подобное, хотя бы ради того, чтобы смазать колеса нашего общения.

— За что, собственно? — Я мог бы облечь вопрос в более элегантную словесную форму, не потеряв смысла.

— Я не хочу ничего сказать… Я знаю, Декс, что ты другой. Я изо всех сил стараюсь к этому привыкнуть. Ты — мой брат.

— По усыновлению, — вставил я.

— Ты прекрасно знаешь, что все это — собачье дерьмо. Ты — мой брат. И я сознаю, что сейчас ты тут только ради меня.

— А вот и нет. Я просто надеялся, что позже мне удастся произнести в микрофон «Вас понял».

— Ладно, — фыркнула она, — если тебе так хочется, можешь оставаться задницей. Но тем не менее спасибо.

— Пожалуйста.