Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Послушай… — погладила для успокоения самой себя голую грудь своего мужчины, облизнула губы, когда он поймал мою ладошку и поцеловал, и продолжила, — насчет Аминова… Ты прости, я услышала, о чем вы говорили… Немного…
— Я понял, котенок, — мирно пробурчал Бродяга, усмехнувшись в бороду, — все поняли… Не делай так больше, хорошо?
— Я… Не специально… — вскинулась я в глупой попытке защитить себя, но затем вернулась к разговору. Есть вещи поважнее моей мнимой гордости, тем более, что Бродяга прав, не надо было мне подслушивать… — Просто… Вы говорили, что Аминов будет сотрудничать со своей транспортной компанией… Понимаешь… Отец рассказывал про не особенно хорошие вещи, как раз связанные с этой сферой у Аминова… Возможно, вы не в курсе, а у нас в городе в свое время эта история была на слуху. Потом ее, конечно, замяли, у Аминова в родне люди из департамента строительства области. И транспорта. И с главным полицейским… Не знаю, как должность называется… Неважно… Короче говоря, он с ним дружит. Со школы. У нас вообще все завязано на тесные связи, на кумовство…
— Я понял, котенок, — Бродяга аккуратно отстранил меня и, подумав, перетянул себе на живот, заставил сесть верхом.
Я уперлась ладонями в его грудь, в легком замешательстве поерзала, замерла, ощутив отклик его тела под собой, уставилась на Бродягу немного испуганно.
Опять? Он опять?.. Как это у него так… быстро?
— Котенок, — очень серьезно сказал Бродяга, в противовес тону, мягко огладив меня по дрогнувшему животу, да так и оставив руки на нем… Верней, не на нем, а чуть ниже… — Я тебя слушаю внимательно… Но учти, времени тебе говорить совсем немного осталось…
— Я… — я сглотнула неожиданно сухой ком в горле и продолжила, — я поняла… Короче, Аминов тогда нашел компанию, не в нашем городе, и даже, говорили, не в соседней области, а откуда-то с севера… Они получили заказ от государства… Тендер… Да… Тендер на какую-то стройку… Я плохо помню и без имен, если честно, но поднять документы, наверно, можно… Короче говоря, они выступали, как подрядчики… А эта фирма, как субподрядчики… — большие ладони на животе пришли в движение, и меня принялись мягко покачивать вверх и вниз… Это мешало сосредоточиться, тело плавилось в предвкушении грядущего удовольствия, а глаза Бродяги, вновь заливающиеся чернотой, обещали, что удовольствие это будет сладким… Я опять сглотнула и заторопилась, — в итоге… Деньги разворовали, ничего не сделали… И все скинули на суб-подрядчиков… С них взыскали, а Аминов остался чистым… И все прекрасно знали, кто виновен, но сделать ничего не смогли… Понимаешь, я боюсь, что и в вашем случае… Он так же сделает… Ох… Что ты?...
— Красивая… Какая ты красивая, котенок… — выдохнул Бродяга хрипло, проводя пальцами по моему животу, — хочу ведь опять… С ума сводишь…
— Я… Ох… Бродяга, — я все еще пыталась противостоять, найти в стремительно пустеющей голове нужные слова, чтоб убедить, что все серьезно! Что с этим нельзя шутить! — я боюсь, что он… Я боюсь!
Последнее слово я буквально выкрикнула, ощущая, что все больше уплываю в возбуждение и что меня никто не услышал!
Но Бродяга удивил.
Он остановился, посмотрел на меня неожиданно жестко:
— Котенок… Спасибо тебе за предупреждение. Мы в курсе этой истории, Хазар знает, с кем будет работать. Этот Амин — редкий скот. Но и мы не самые правильные парни, понимаешь?
Я не понимала, но на всякий случай кивнула.
— Так что не волнуйся… Мы разберемся. Но вообще, — он неожиданно улыбнулся, и эта светлая улыбка была невероятно ласковой, — ты молодец, что решила предупредить и не струсила… Ты — такой смелый котенок…
Он сел, мягко привлекая меня еще ближе, запустил пятерню в волосы на затылке, чуть сжал, приподнимая меня так, чтоб удобно было целовать, и прошептал:
— Ты — самый смелый котенок на свете…
Глава 35
Бродяга думал о том, что есть на свете зрелища, которые стоят того, чтоб их запомнили и даже обвели красным кружком в календаре, настолько они редки.
И не самое последнее место среди таких вещей занимало бы выражение физиономии Хазара, когда он смотрел на светловолосую, больше похожую на пацана, девушку…
Вот уж никогда бы он даже подумать не мог, что Хазара, этого каменного истукана, ударит настолько сильно по башке… Тоже ударит. Как и его, Бродягу.
И, если б ему сказали буквально неделей раньше, что такое возможно, он бы даже на бабки поспорил… И проспорил бы!
Потому что Хазар, судя по жадному выражению в темных глазах, с которым он смотрел на не особо видную и, если быть откровенным, вообще не соответствующую никаким канонам красоты девушку, няньку его внезапно обнаружившегося сына, основательно ударился…
Бродяга, в очередной раз поймав под водой юркого, так похожего на Хазара пацаненка, подкинул его высоко над бирюзовой гладью бассейна и с удовольствием пронаблюдал, как Ванька летит верткой рыбкой-летягой и плюхается с дикими брызгами и счастливым писком.
За их играми наблюдали Каз, весело скалящий зубы по направлению няньки, сама нянька, благоразумно не собирающаяся радовать присутствующих здесь мужчин видами себя в купальнике, хотя день был чертовски жарким, и сам Хазар, мрачно сидящий чуть в стороне. И поглядывающий из-за темных очков на то, как Каз, бесстрашный дурак, вообще без инстинкта самосохранения, рассматривает няньку.
Бродяга опять поймал Ваньку и посадил себе на плечи, а затем скинул в бассейн. Ребенок с таким счастливым воплем ушел с головой под воду, что Бродяга ему немного даже позавидовал. Вот ведь, красавчик! Никаких проблем, все решаемо! Только счастье в моменте… Он сам-то был таким, вообще? И его друзья? А Хазар, на которого Ванька похож настолько сильно, что никакого днк не надо делать, когда-нибудь визжал так самозабвенно и весело? Просто радуясь солнцу, воде, миру вокруг?
Пожалуй, что нет…
И внезапно Бродяге захотелось сделать так, чтоб Ванька, в принципе, тоже очень много хлебнувший уже в свои неполные десять лет, больше никогда не хмурился, чтоб не появилось на его лице такое же жесткое выражение, которое сейчас не сходит физиономии его папаши…
Тут Бродяга
