— Дорогие товарищи, знайте, Советский Союз целиком и полностью на вашей стороне! Мы приложим все усилия, чтобы предупредить возможную эскалацию конфликта и направить Эфиопию на путь созидания и процветания! Да, товарищи, так оно и будет!

Хачик Минасович хотел было крикнуть: «Ура, товарищи!», но вовремя осёкся, поняв всю неуместность подобного заздравного призыва. Обведя всех строгим взглядом, он решил закончить свою «пламенную» речь.

— У меня всё, остальное скажет посол Дмитриев. Спасибо за внимание! — и сошёл с трибуны.

Дмитриев тут же встал и, сменив своего соратника у трибуны, двинул вторую речь, всё в ней расставив по местам.

— Товарищи! Сегодня вы выбираете не просто руководителя Дерга, а будущее своей страны. И от того, кого вы выберете, будет зависеть дальнейшее развитие вашей страны, ваша история. Сделаете неправильный выбор и полетите вниз, а сделаете выбор, который мы поддерживаем, взлетите выше неба. Товарищ Горбачёв с чувством глубокого переживания и сочувствия наблюдает за событиями в вашей стране. Он надеется, что вы преодолеете все невзгоды и прекратите Гражданскую войну. Советский Союз в этом крайне заинтересован, товарищи! Мы желаем мира вашей стране, добра и счастья, и с этой целью хотим выдвинуть свою кандидатуру. У меня по согласованию с рядом членов вашей военно-гражданской администрации, есть человек, который подходит на пост главы Эфиопии лучше всех.

Дмитриев обвёл взглядом всех, отмечая, как многие напряглись. Генерал Барама сжал челюсти от злости и, играя желваками, готовился услышать неприятное для него откровение.

— От лица всего Советского Союза я выдвигаю в качестве руководителя Дерга… — возникла пауза, в ходе которой все невольно замерли и затаили дыхание так, что стал слышен звук пролетающей над головами мухи. Хоть бы не це-це! — и в качестве нового лидера Эфиопии секретаря вашей организации товарища Йонаса Джугаша! И предлагаю членам уважаемого Дерга утвердить эту кандидатуру. Прошу всех вас поддержать наше предложение и проголосовать за него.

После этих слов в зале на несколько мгновений воцарилась тишина. Предложенная кандидатура для многих оказалась несколько неожиданна. Но не для всех: среди ключевых лиц накануне проводились взаимные консультации и даже были получены гарантии, что эти лица проголосуют за Джугаша. Правда, некоторые из вчерашних визави умудрились дать сразу два обещания: одно генералу Барама, а другое главе МИДа, как представителю интересов СССР. «Всё будет зависеть от расклада сил», — думали они. И не ошиблись.

— Товарищи! — подскочил со своего места глава МИДа Байо, — товарищи, все голосуем за товарища Йонаса Джугаша! Все голосуем за Йонаса Джугаша! Это необходимо для спасения нашей страны. И одновременно я выдвигаю кандидатуру генерала Акабо Барама на пост министра обороны. Прошу голосовать одним списком и за того, и за другого.

— Пусть сначала выступит Джугаш! — сказал со своего места разозлённый генерал Барама. — Почему он сидит и молчит? Его выдвигают не абы куда, а на пост лидера нашей страны! И вообще: что он сделал такого, чтобы удостоиться такой чести?

— Он хороший управленец, — отрезал Байо, — в отличие от тебя, Акабо. Ты хороший воин и генерал, ты умеешь воевать и доказал это в бою. Но управлять государством — это совсем другое. Это не в бой идти. Тут надо знать и политику, и экономику, и быть уступчивым. Ты можешь быть уступчивым?

Вместо ответа на этот вопрос Акабо промолчал. Он был крайне недоволен сложившейся ситуацией, но сказать в ответ ничего не смог. В конце концов, сегодня он станет министром обороны, а завтра главой государства. И уж во второй-то раз он точно не проиграет, как сейчас!

В это время к трибуне вышел Йонас Джугаш. Им оказался коренастый широкоплечий негр с короткой, но густой шевелюрой и маленькими итальянскими усиками под носом. Помявшись возле трибуны и покхекав, чтобы очистить голос перед речью, он бросил взгляд на сидящих перед ним людей, и начал.

— Товарищи! Вы все знаете, какой опыт управления у меня есть. Я помогал ещё Менгисту Мариаму, был его правой рукой. Многие видели, что он прислушивался ко мне и постоянно следовал моим советам. Я отвечал за многое, в том числе управлял и партийными процессами. В отличие от других, я никогда не добивался высоких постов, и не стремился к власти. Когда ко мне обратились старшие товарищи и спросили: готов ли я стать главой Дерга, я сразу же отказался. Но в последующем разговоре меня убедили в том, что я не прав. Как истинному приверженцу дела партии мне нужно быть среди вас, товарищи, чтобы в этот тяжёлый этап не допустить развала страны. Это очень трудно и ответственно… Но я согласен с ними, потому что наши генералы уже показали, на что они способны. Они ведут страну к гибели. Верьте, в моих руках Эфиопия воспрянет духом, победит всех врагов и расцветёт самыми яркими красками. Я не буду командовать вами и лезть в военные дрязги, я буду управлять государством на общее благо! Верьте мне товарищи, я оправдаю ваше доверие! — закончил он свою речь.

Ему зааплодировали, и крепыш продолжил разглагольствовать о том, какое прекрасное будущее ждёт Эфиопию, и как он всех победит.

Говорил Джугаш долго, и вскоре многие уже откровенно позёвывали, устав от переливания из пустого в порожнее. К концу речи кандидата от Советского Союза все уже хотели только одного: чтобы он заткнулся и стал, наконец, их лидером. Скорее всего, в очередной раз временным лидером. Но как это часто случается: нет ничего более постоянного, чем временное.

— Товарищи, кто поддерживает кандидатуру Йонаса Джугаша на пост главы Дерга? — спросил глава МИДа и тут же сам себе кивнул: — Единогласно! Кто за то, чтобы назначить генерала Барама министром обороны? Ясно, большинством голосов утверждаю и это решение нашего собрания.

Зал с явным облегчением загудел. Офицеры и министры повскакивали со своих мест и кинулись поздравлять как товарища Джугаша, так и генерала Барама. Главное сделали, теперь можно и отдохнуть. Выпить местного пива или банановой водки. А лучше всего, сразу разбавленного спирта, чтоб уж совсем абстрагироваться от всех тревог и забот.

Постепенно люди стали расходиться, хотя не все: некоторые оставались. Кто-то — обсудить произошедшее и получше познакомиться с назначенными на высокие посты. А кое-то — просто засвидетельствовать своё почтение, дабы упрочить или наработать новые связи. Собрались убраться восвояси и Дмитриев с Абрамяном.

— И что ты думаешь, Валентин Иванович, обо всём этом?

— Думаю, мы не прогадали. Джугаш не тот человек, чтобы сдаться. Он хитёр, изворотлив и умеет ладить с людьми. Бараме нечего ему противопоставить.

— Согласен. И что-то