— Спасибо, — ответила я и убрала зеркальце в сумочку. — А вот и наш ресторан.

Марат припарковался и помог мне выйти из авто. Мы шли с ним вместе, я держалась за его локоть и придерживала подол платья.

— Грёбаные шпильки, — нахмурилась я, чувствуя, как устали ноги за весь день на каблуках.

— Красота требует жертв, — ответил он.

— Меня она уже вообще прибила! — простонала я под смех Марата.

В который раз отмечаю, что хоть он и засранец, и супер биг-босс, но с ним весело и просто общаться. Он казался снобом и гадом, но я открыла в нём неожиданно для себя и хорошие черты. Мне будет не хватать наших перепалок в том числе, кажется…

В ресторане, в специальной вип-комнате нас уже встретил инвестор. Мужчина выглядел очень презентабельно и не кидал сальные взгляды на меня. Возможно, решил, что я с Маратом вместе, потому что он периодически забывался и обнимал меня или брал за руку, а может, наш зарубежный собеседник Джон Томас просто не такой свинтус, как некоторые — такие, как директор северного филиала Вадим. В обществе деловых мужчин я расслабилась и помогала Марату понимать будущего инвестора. В конце вечера мужчины, довольные сделкой, пожали друг другу руки и скрепили договор подписями.

— Что ж… Ты была на высоте, Ангел. Спасибо тебе. Этот шикарный контракт мы заключили благодаря не только мне, но и тебе, тоже, кстати, шикарной. Нам пора ехать, — сказал мне Марат, когда Джон уехал и оставил нас вдвоём. — Или ты хочешь поесть ещё чего-нибудь? Выпить? Я оплачу.

— О нет, — ответила я. — Ты и так столько всего заказал, что ещё немного, и моё платье треснет по швам.

Марат снова легко рассмеялся и переплёл вдруг мои пальцы со своими.

— Как тебе удаётся меня так смешить? — заглянул он в мои глаза.

— Да я… не пыталась даже, — пожала я плечами. — Я так всегда разговариваю.

— Знаю, — улыбнулся он. — Поэтому ты мне так нравишься. Поехали.

Он потянул меня за руку, заставляя встать с дивана и пойти следом за ним. Мы сели в машину и поехали по ночным дорогам Москвы. Ну и, конечно же, я не могла не уснуть снова в его тёплом, тихом и удобном кроссовере после такого бешеного дня. Открыла глаза, когда поняла, что машина остановилась, а Марат заглушил мотор. Огляделась вокруг и удивлённо захлопала ресницами: двор какой-то незнакомый и слишком дорогой для квартиры Любы.

— Куда ты меня привёз? — спросила я с подозрением.

— К себе.

— К себе?!

— Да.

— Но… зачем?

— Маленькая, что ли, Ангел? — спросил он и склонился надо мной. Провёл кончиком языка по моей обнажённой шее. — Хочу с тобой попрощаться.

— А как же… Твои родители? — спросила я, пытаясь не поплыть от его тепла, ласки, нежных губ и сводящего с ума терпкого парфюма с древесными нотками.

— Я заеду к ним утром, — ответил он и снова переплёл свои пальцы с моими. Серые глаза смотрели в мои. — Пойдём?

Я смотрела в его серые глаза и молчала. Прислушивалась к себе и пыталась понять, чего хочу больше — сохранить своё достоинство или ласки Марата? Второе, кажется, всё-таки перевесило.

— Если я пойду, ты обещаешь оставить меня в покое? — спросила я его, продолжая тонуть в глубине его нереально красивых серых глаз. А у Марка голубые, даже сние, почему-то вспомнилось мне вдруг. Братья, а совсем непохожи. И фамилии разные. Неродные они, что ли? Спросить бы при случае, уж больно интересно.

— Что ты имеешь в виду? — свёл он брови вместе, продолжая нависать надо мной.

— Что ты не будешь мне звонить. Не будешь искать встреч. Ты уедешь и забудешь меня.

— Ты в самом деле этого хочешь? — негромко спросил он, слегка отстранившись.

— Да, — ответила я.

— И ты не рассматриваешь вариант приехать позже?

— Нет, — покачала я головой. — Я не смогу… Не смогу жить вдали от дома, оставить отца одного. Заграница — это не для меня. И я не смогу быть с братом бывшего. Обещай, что уедешь и не будешь больше меня искать.

Марат задумался. Потом, видимо, решил, что оспаривать это моё решение бессмысленно, а может, просто не относился серьёзно к тому, что происходило между нами, и ответил:

— Обещаю.

Я протянула руку и нащупала ручку двери. Открыла её и вышла на морозный воздух. Марат вышел следом и поставил машину на сигнализацию. Слегка приобняв меня за талию, он направлял меня в сторону нужного подъезда. Понимание, что сейчас я окажусь у него дома, волновало. Я увижу, как он живёт, каким полотенцем вытирает лицо и из какой кружки пьёт. Точнее, как он жил… Ведь уже завтра самолёт унесёт его за океан.

В тёмном коридоре Марат щёлкнул выключателем, и свет озарил прихожую. Я застыла у двери, не решаясь пройти дальше без позволения хозяина жилища.

— Проходи, — словно услышал мои мысли Марат. — Чувствуй себя как дома.

Как дома… Зачем он говорит такие вещи, если завтра нам придётся расстаться? Мне почему-то больно от этого… Но озвучивать это я, конечно, не стала. Сняла туфли и пальто, повесила его на плечики и прошла в комнату. Ей оказался просторный зал-гостиная-кухня. Но по новой моде здесь вовсе не было стенок между зонами, исключением была совмещенная ванная комната и ещё одна комната в отдалении — видимо, спальня.

— Это твоя квартира? — спросила я.

— Да, — пожал плечами Марат.

— Ты не будешь её продавать?

— Нет, — ответил он, снимая пиджак, чтобы затем повесить его на спинку кресла. — Пусть стоит. Мало ли как сложится бизнес…

— То есть ты думаешь, что можешь вернуться? — резко обернулась я и посмотрела на него.

Я тешила себя надеждой, что он останется или вернётся? Кажется, тешила. Вот дура… Противоречу сама себе. Конечно, если раскинуть мозгами, мне эти “отношения” не нужны. Вот о чём я должна помнить рядом с ним.

— Кто знает? — пожал плечами Марат. — Никто ни от чего не застрахован. И я не хочу, чтобы потом мне было некуда вернуться. В любом случае я буду навещать родителей, и мне надо будет где-то останавливаться, а гостинцы я не люблю. В них нет души и уюта.

Сердце забилось быстрее и громче. Он будет приезжать. Но я не хочу об этом знать.

— Но ты помнишь: ты обещал, — посмотрела я него более внимательно. — Ты не будешь искать со мной встреч в те дни, в которые будешь находиться здесь.

— Да ладно-ладно, — поднял Марат руки вверх. — Я уже понял, что ты меня использовала только ради секса. Поматросила, сейчас ещё поматросишь хорошенько, а потом бросишь.

— Я — тебя? — задохнулась я от возмущения под смех Марата.

— Ты-ты. Очень, очень плохая девочка Ангел, — ответил он, развязывая галстук и закатывая рукава рубашки. — Своим прекрасным телом и ликом ангела свела с ума и соблазнила меня, а теперь хочешь бросить.