— Марат, ну хватит меня троллить, — нахмурилась я, упрямо сложив руки на груди.

— Что — так заметно? — снова засмеялся он, а потом махнул рукой в сторону кухни. — Иди сюда, Ангелок, выпьем с тобой что-нибудь. За встречу.

Я прошла к барной стойке и, всё еще зло поглядывая на него, под новый мягкий смех Марата села на один из высоких стульев. Он налил нам вина в бокалы, один из которых протянул мне.

— Это моё любимое вино, — сказала я, принимая бокал из его рук и разглядывая этикетку красивой бутылки на столе.

— Правда? — спросил он.

— Да.

— Хотел бы соврать, что и моё тоже, но ты слишком умна для вранья. Не поверила бы?

— Не-а, — покачала я головой, подперев голову рукой. — Я бы решила, что это твой очередной тупой подкат яичек ко мне.

Марат запрокинул голову и рассмеялся.

— Ангел… Подкат яичек… Не могу, блин. Откуда ты это выдумала вообще?

— Секрет фирмы, — вскинула я подбородок, а сама ощутила удовольствие от нашего такого непринуждённого общения и того, что мне удаётся его смешить.

— Оно попало ко мне случайно, — пояснил он, когда просмеялся. — Я бы сказал, что этот вариант вина — "женский", потому и открыл его для тебя.

— А как же оно у тебя очутилось?

А умеет этот чёрт бородатый повесить в воздухе интригу…

— Однажды подвозил Марка, и он это вино вёз какой-то девушке. Заболтался со мной и забыл бутылку на заднем сидении. Так и катал я её несколько недель, забывая отдать. В итоге принёс бутылку домой и поставил в бар. Сказал, что это ЕЁ любимое вино. Видимо, он тебе его вёз.

Упоминание Марка меня смутило. Словно это какая-то запретная тема в обществе Марата. Но раз уж так всё вышло, глупо теперь прятать голову в песок и делать вид, что такого человека, как Марк, не существует. Мне нужно учиться говорить о нём с Маратом спокойно.

— Да, наверное, мне, — ответила я. — Если это было в пределах последних шести месяцев.

— Ну да, — окинул меня взглядом серых глаз Марат. — Два или три месяца назад. Вы не так давно вместе?

— Да, меньше полугода.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— И решили жить вместе и пожениться? — скептически изогнул он бровь.

— Да, решили, — ответила я и гордо вскинула подбородок. Что он имеет против женитьбы на мне? — И что тут такого?

— А то, что это необдуманные поступки, которыми частенько грешит мой братец. Я не удивлён. В этом весь Марк.

— Жениться на мне — необдуманный поступок? — оскорбилась я.

— Не на тебе, а вообще, — спокойно отозвался Марат. А потом добавил: — Как раз то, что на тебе, не смущает меня. Я понимаю его выбор.

Растерянно захлопала глазами. Щекам стало вдруг жарко. Что он опять имеет в виду? Не буду уточнять. Боюсь услышать то, что могло бы меня заставить изменить своё решение.

— А почему вы… так непохожи с Марком? Он блондин с голубыми глазами, а ты — брюнет с серыми. И фамилии разные у вас. Вы не родные братья?

— Не совсем, — ответил Марат и отпил вина из бокала. — У нас мать одна, а отцы разные. Марк похож на своего, а я — на своего.

— Понятно тогда, — вздохнула я. — Примерно так я и думала сама. А почему у вас отношения не сложились? Марк о тебе вообще не говорил даже никогда. Только перед тем вечером, когда мы… Ну, на юбилее вашей бабули.

— У нас слишком большая разница в возрасте. Мне было уже почти пятнадцать, когда мама родила ещё одного сына от нового мужа, и весь её мир сосредоточился вокруг него. Мама всегда к нему относилась как к малышу, даже когда этому "малышу" исполнилось двадцать, а косячить он не перестал. Я же не могу его серьёзно воспринимать. В компанию его взяли только из-за мамы, которая очень просила меня помочь. Арт-директор он толковый, а вот чувство ответственности хромает на обе ноги.

Да, сложная ситуация. Получается, мама Марата начала новую жизнь, в которой либо не смогла, либо не захотела оставить место старшему сыну, считая, что тот уже вырос. А Марату всё так же нужна была любовь и внимание мамы. Он говорит даже сейчас об этом с горечью в голосе.

— Я с ними не жил даже, жил с бабушкой, — откровенничал Марат. — Ты, кстати, ей очень понравилась.

— Бабуле? — удивилась я. Не думала, что она вообще меня запомнила.

— Угу. Всё спрашивала, когда же свадьба уже.

Вот и еще одна щекотливая тема. Никогда. И ты, Марат, в этом виноват больше всех. Зачем я вообще сюда пошла с ним? Уже жалею. Только хотела попросить вызывать такси, как Марат поднялся на ноги.

— Устала? — спросил он, видимо, тоже решив сменить не самую приятную для нас обоих тему.

— Да, — честно ответила я, подразумевая не только физическую усталость, но и от его персоны лично.

— Сейчас исправим.

Он ушел в ванную. Послышался шум воды. Он решил набрать мне ванну? Что ж, мило. Только плескаться он будет там один. Глупость я сделала, что пошла с ним. Буду же корить себя потом. Взяла телефон в руки и в приложении оформила заказ такси, воспользовавшись системой навигации, которая сама определила моё местоположение.

Вышла в коридор и обула туфли. Из ванной вернулся Марат.

— Не понял, — окинул он взглядом меня, уже взявшую в руки пальто и сумочку. — Ты куда собралась?

— Марат… — переступила я с ноги на ногу. — Я домой поеду. Устала очень, да и вообще, зря мы всё это…

— Первое слово дороже второго, — перегородил он дорогу и пресёк попытку к бегству. — Ты остаёшься.

— Да брось, что за детский сад? — нервно усмехнулась я. — Я передумала. Ты не можешь меня заставить.

— Нет, но могу уговорить, — горячие мужские руки легли на мою талию, пальцы сжали её. — Привести аргумент?

— Да, — ответила я, снова теряя связь с мозгом.

Одной рукой поднял мой подбородок на себя. Мои губы оказались в плену его губ. Кончик его языка провёл по моей нижней губе, активируя тем самым все мои нервные окончания разом. Голову затуманило. Да, чёрт возьми, аргумент очень веский, Марат Ильдарович…

Почувствовала, как он тянет меня в сторону ванной комнаты. Возле белого джакузи с мирно журчащей водой и душистой пеной, которая облаком лежала на поверхности воды, Марат прервал поцелуй и стал раздевать меня. Я позволила снять с себя платье, затем сама сняла туфли и чулки. Снять с меня бёльё взял на себя ответственность Марат. Когда я осталась совсем без одежды, горячие мужские руки заскользили по моему телу, останавливаясь на моих чувствительных точках. Он задевал пальцами соски, вбирал их губами, гладил и сжимал мои ягодицы, а я, закрыв глаза, ловила каждое его движение и дрожала от предвкушения.