У тебя еще куча времени, чтобы стать кем ты хочешь. В мире еще куча всего хорошего. Скажи Далли. Мне кажется, он этого не знает.

Твой друг, Джонни.

Скажи Далли. Поздно уже говорить Далли. Послушал бы он меня? Сомневаюсь. Вдруг я понял, что это не только мое личное дело. Я представил себе сотни, сотни парней, живущих не «на том» конце города, парней с черными глазами, которые шарахаются от собственной тени. Сотни парней, которые, как знать, смотрели на закат и на звезды, и рвались к чему-то получше. Я видел парней, которые оседают наземь под фонарями, потому что они были злобными, крутыми и ненавидели весь мир, и которым уже поздно было рассказывать, что в мире есть еще что-то хорошее, потому что они все равно тебе не поверят. Слишком бескрайняя это была проблема, чтоб быть только моим личным делом. Им нужно как-то помочь, нужно сказать им, пока не поздно. Кто-то должен выступить и от их лица, и может тогда люди поймут, и не станут так вот сразу судить парня по тому, сколько у него масла на волосах. Мне это было важно. Я схватил телефонную книгу и позвонил учителю английского.

– Мистер Сайм, это Понибой. То сочинение… а оно какой длины должно быть?

– Ну, эээ, не меньше пять страниц, – голос у него был слегка удивленный.

Я и позабыл, что уже ночь на дворе.

– А больше можно?

– Конечно, Понибой, пиши, сколько хочешь.

– Спасибо, – сказал я и повесил трубку.

Я сел за стол, взял ручку, на минутку задумался. Я вспоминал. Вспоминал симпатичного черноволосого парня с бесшабашной улыбкой и вспыльчивым нравом. Светловолосого хулигана с сигаретой в зубах и циничной ухмылкой на суровом лице. Вспоминал – и на этот раз больно не было – тихого, понурого шестнадцатилетнего мальчишку, которому не помешало бы постричься и который боязливо глядел на всех черными глазами. За одну неделю не стало всех троих. И я решил, что о них нужно рассказать людям, и начну я с моего учителя. Я долго раздумывал, как бы начать это сочинение, как начать писать о том, что для меня очень важно. И, наконец, начал так: «Когда я вышел из темного кинотеатра на солнце, думал я только о Поле Ньюмане и о том, как буду добираться домой…»