– Пожалуйста, пожалуйста! – «шнырек» изобразил руками приглашающий жест. – Только имейте в виду: наши экспонаты расходятся быстро! Буквально вчера бизнесмены из США увезли с собой сразу пять экспонатов.

Изобразив удрученно скорбный вид, Крячко выдохнул «со слезой» в голосе:

– Вот так от нас и утекают «за бугор» не только мозги, но и наше лучшее культурное достояние!

При этих словах он указал на надувную куклу с фаллоимитаторами. Это выглядело столь уморительно, что Гуров и Вольнов, не выдержав, безудержно и громко захохотали. С лица «шнырька» мгновенно исчезла маска радушия, и он, сразу же позеленев, сделал кому-то рукой малоприметный жест. Тут же, как по волшебству, подобно мультяшным «двоим из ларца, одинаковым с лица», появились два здоровенных парняги с бычьей шеей и толстенными бицепсами. Оба сжимали в руке литые резиновые дубинки.

– Эти господа с нашей выставкой уже ознакомились, можете их проводить! – уведомил «шнырек» своих «быков». – Господа, мы вам благодарны за ваш визит. Было приятно познакомиться! – ехидно ухмыльнулся он.

– Господа, на выход! Прошу! – указал дубинкой в сторону выхода один из верзил.

– Нет-нет, мы еще немного задержимся! – «ломая дурака», с простовато-наивной улыбкой отмахнулся одними пальцами Станислав.

– Господа! Просим на выход! Не вынуждайте нас применять силу! – пробурчал второй верзила.

– А вы ее примените? – Гуров встретился взглядом с «быками», и те, как видно, вдруг почуяв какую-то серьезную угрозу, сразу же осеклись и даже чуть попятились.

В самом деле! До них вдруг дошло, три эти «перца», весьма нехилого сложения, могут оказаться для них слишком горькими. Уже совсем другим голосом первый «бык» даже уже не прорычал, а жалобно проблеял:

– Имейте в виду! У нас ведется видеосъемка! И мы сейчас можем вызвать полицию! – голосом ябеды добавил он.

– Полиция уже здесь! – только что не хором известили Гуров и Крячко, развернув свои удостоверения. – Главное управление угрозыска! Полковник Гуров! Полковник Крячко!

– А если вам этого мало, то здесь и ФСБ! – Александр показал охранникам и свою «корочку». – Полковник Вольнов.

Обалдело переглянувшись, «быки» растерянно приложили руку к голове.

– Виноваты! Приносим свои извинения! – скороговоркой известили охранники, мгновенно исчезая где-то за «экспонатами».

Жалкий и испуганный «шнырек», взирая на происходящее, явно не знал, что сказать. Он стоял, сжавшись в комок и переминаясь с ноги на ногу. От его недавнего лоска не осталось и следа.

– Так, юноша, – Лев окинул его изучающим взглядом, – нам нужно ваше начальство. Кто у вас тут главный?

– Главный у нас – директор выставки Янычарин Борис Эмильевич, но его сейчас здесь нет. А где он может быть – я не знаю… – только что не клацая зубами, маловразумительно промямлил тот.

– Самого-то как зовут? – строго поинтересовался Станислав.

– Ши… Шишкинец Роман Романович… – неохотно выдавил «шнырек».

– О! Знакомые фамилии! – рассмеялся Гуров. – И Янычарин, и Шишкинец – из подписантов письма в поддержку Шкуродеровой! Надо же! Как тесен мир! Кстати, это тот самый Янычарин, который работает замом редактора «Московского рассвета»? То есть он и газетчик, и директор выставочного зала? Да? Однако!.. А вы, гражданин, я так понимаю, лично знакомы с гражданкой Шкуродеровой? Ну, раз подписались под тем письмом в Министерство внутренних дел?

Шишкинец отрицательно помотал головой.

– Меня попросил подписаться Борис Эмильевич…

– У вас его номер телефона есть? – суховато спросил Вольнов.

– Да… Но Борис Эмильевич очень не любит, когда его беспокоят в определенные часы. Сейчас как раз такое время… – жалобно прошептал Шишкинец.

– Нам как-то по барабану, кто и из-за чего может рассердиться, – сурово уведомил Крячко. – Гораздо хуже может быть, если вдруг рассердимся мы! Я ясно излагаю? – в духе мультяшного Добрыни уточнил он.

– Да, я все понял! – не на шутку встревожился «шнырек» и, достав телефон, с кем-то быстро связался. – Алло, Борис Эмильевич… Борис Эмильевич… Да-да, я в курсе и приношу вам свои глубочайшие извинения. Но… У нас очень серьезный форс-мажор! Нет-нет! Еще серьезнее! Вас хотят видеть очень серьезные люди из МВД и ФСБ. Да, да, да! Именно из МВД и ФСБ. Да, они ждут вас. Что? А, конечно, конечно! – громким шепотом добавил он.

Шмыгнув носом и окинув оперов огорченным взглядом, Шишкинец сунул телефон в карман и, подкашливая, произнес:

– Борис Эмильевич скоро будет! Вам, может быть, чай, кофе? – осведомился он.

Усмехнувшись, Вольнов отрицательно покачал головой.

– Знаете, молодой человек, после всех этих увиденных у вас «красот» у меня пропал всякий аппетит на ближайшие несколько дней. Особенно при виде вон того «шедевра»! – Он указал на болтающийся под потолком человеческий скелет, сидящий верхом на метле.

К черепу этого скелета были пристроены (скорее всего, приклеены) длинные синтетические «волосы», заплетенные в двухметровую косу. В правой руке блестела казачья шашка (настоящая или бутафорская – определить было трудно). Глазницы черепа скрывались под черными солнечными очками. К косточкам ступней были прикреплены конские подковы. Табличка, висящая под этой «инсталляцией-сублимацией», извещала о том, что это «Черноглазая казачка».

– Видите ли, – суетливо жестикулируя, начал пояснять Шишкинец, – это у нас самый дорогой экспонат. Его автор – известный художник Мэтью Козломазов. Нам за «казачку» уже предлагали пятьдесят тысяч долларов. Но господин Козломазов меньше чем на сто не соглашается! – со значением в голосе пояснил «шнырек».

– Я бы за это уродство и ломаного пятака не дал бы! – Стас презрительно покривился. – Какое это искусство? Это просто дьявольщина какая-то!

– Да, кстати, а что это у вас тут, на что ни глянь, сплошная некрофилия? – Лев широким жестом указал на все ближайшие к ним «экспонаты». – Тут – чернейшая чернота в смысле энергетики! Вам, молодой человек, черти по ночам не снятся? Ну, после такого обилия некровпечатлений? У вас ночной порой в этом помещении полтергейсты не шастают? Мне кажется, на ночь здесь сторожа оставлять необязательно: никаких воров сюда и палкой не загонишь. Сторож-то у вас есть?

– Есть, но он дежурит, находясь на улице. Сидит в машине, следит за входом… – кисловато сообщил Шишкинец.

– Я его понима-а-а-ю! – сдержанно рассмеялся Александр. – Знаете, Роман, я не экстрасенс, но с Львом Ивановичем полностью согласен: чернота здесь царит невероятная. У меня такое ощущение, что некто невидимый постоянно на нас на всех таращится из пустоты. Вот, знаете, как будто в этом павильоне даже