– Да, Лев Иванович! Слушаю вас!

Гуров вкратце пояснил ей необходимость найти для него фото Вадима Ешмалова.

– …Понимаете, речь не о том, чтобы, грубо говоря, «всех собак» повесить на вашего племянника. Нет! Просто, исходя из принципа исключения всех ошибочных вариантов, было бы неплохо пообщаться и с ним, чтобы знать наверняка: он виновен или совершенно ни при чем. У вас, как я понял, с ним сейчас никакой связи нет?

– Да, после того скандального разговора он поменял сим-карту. Возможно даже, обзавелся новой «симкой» на другое имя, – в голосе его собеседницы ощущались нотки горечи и досады. – Я несколько раз звонила Рае, но он и ей перестал звонить!

– Тогда тем более его надо найти! Ну, мало ли что с ним могло случиться? Вы же, наверное, сами не хуже меня знаете, сколько в подземельях того же «черкизона» работало людей, оказавшихся там на положении рабов? Об этом в Москве говорилось на каждом углу. Просмотрите свои семейные архивы: вдруг там найдется его фото? Пусть даже и коллективное.

Немного помолчав, Инна согласилась:

– Хорошо, Лев Иванович, я пороюсь в архивах. Но прямо сейчас сделать этого не смогу – я сейчас не дома, я в Москве. Таить не буду: я приехала в реабилитационный центр, чтобы увидеться с девочкой Светой. Ну, очень захотелось ее увидеть. Общались мы с ней больше получаса. Общалась бы и больше, но, к сожалению, приемные часы закончились. Пришлось попрощаться. Знаете, Лев Иванович, этот ребенок действительно от Бога. Я прикипела к ней душой, лишь раз взглянув на нее. Да, хочу ее удочерить. Все мои чада, я имею в виду и старших тоже, уже высказались за. Сегодня же начинаю в пожарном темпе оформлять все необходимые документы. Поэтому домой вернусь уже вечером. Фото Вадима, если таковое в архивах окажется, отправлю вам по вотсапу.

Известие о том, что Инна собирается удочерить Свету, Гурова несколько удивило, но и обрадовало – уж этот вариант удочерения для малышки наверняка был бы самым лучшим.

– Инна Романовна, уже зная вас, я бы считал, что лучшую маму для Светы не найти. Серьезно, серьезно! В случае чего, наша «контора» во главе с ее начальником, генерал-лейтенантом Орловым, вашу кандидатуру обязательно поддержит.

– Ой! Это было бы так здорово! – обрадовалась его собеседница. – Тут, знаете, еще что? Я больше двадцати лет была женой человека, который тоже словно бы явился в этот мир из каких-то иных миров. Вот и Света – она тоже необычный, загадочный ребенок, как будто присланный откуда-то с неба. Мне и подумалось: наверное, это знак судьбы, и я просто обязана быть с этим ребенком.

– Да, вы правы, какие-то загадочные аналогии в этом присутствуют… – согласился Гуров. – Инна Романовна, а может быть, вы прямо сейчас проверите архивы в своем сотовом? Вдруг в нем обнаружится, например, подборка семейных фото, где присутствует и Ешмалов?

– Ну хорошо… – как-то неуверенно проговорила Семигорова, как видно, согласившись порыться в своем телефоне чисто из вежливости.

Но по прошествии нескольких минут Инна сообщила:

– Лев Иванович! Это удивительно, но нужное фото я нашла. Да! Правда, оно групповое, сделано было еще в прошлом году, на дне рождения Святослава Дмитриевича. Однако Вадим на нем присутствует. Он во втором ряду, крайний слева. Отправляю!

Через пару секунд телефон пиканьем уведомил о получении сообщения. Сбросив фотоснимок на свой компьютер, Жаворонков одобрил:

– Снимок качества вполне приличного, фейс интересующего нас человека прорисован четко. Кстати, Лев Иванович, как я вижу, этот Вадим о себе мнения был высокого – у него на лице такая суперменская улыбочка, как будто он делает одолжение окружающим, согласившись с ними сфотографироваться. М-да-а… Трудный у человека характер… Ну все, Лев Иванович, мы приступаем!

Выйдя из кабинета информотдела, Гуров увидел шествующего в его сторону Стаса.

– Что-то ты слишком долго решал вопрос с заданием информационщикам! Мы с Сашей вопрос насчет досье на Ололо решили в течение минуты, – хохотнув, уведомил тот.

– Но вы нашли время обговорить и какие-то другие вопросы? – осведомился Лев, окинув приятеля изучающим взглядом.

– Ну, понятное дело! – Крячко важно кивнул. – Я рассказал ему о наших изысканиях на Зоринской, о результатах, полученных Дроздовым. Саньку-то такую информацию можно же было дать?

– Конечно! Ну что, сейчас перекусим – время-то уже третий час, и опять отправимся на ту же Зоринскую, шестнадцать?

– Едем, едем! Только надо будет Санька предупредить – он тоже хочет поучаствовать, – подняв указательный палец, известил Станислав. – И еще один момент не по теме. Знаешь, Лева, последние дни я все думаю и думаю…

– Ты про Свету? – совершенно серьезно спросил Лев.

– Ну-у-у да-а-а… Понимаешь, – Крячко говорил несколько конфузливо и даже чуть запинаясь, – эта злобствующая грымза Шкуродерова – к гадалке не ходи! – в покое ребенка не оставит. А учитывая то, какие у нее защитники – вон, даже до нашего министерства дошли, сволочи, она запросто может добиться, чтобы девочку ей вернули.

– Твое предложение? – поинтересовался Гуров.

– Ну какое предложение? – Стас снова замялся. – Только, чур, не прикалываться! Лады?

– Ста-а-ас! Не та тема, чтобы упражняться в остроумии. Так, что у тебя?

– Видишь ли, сейчас я встречаюсь с… Да, кстати – вот такое совпадение, тоже со Светланой. Вроде бы даже у нас с ней был разговор, чтобы узаконить свои отношения. И вот я подумал: а что, если Свету нам со Светланой удочерить? Я с ней уже разговаривал, она сразу же согласилась. Как смотришь на мое решение?

– О-хо-хо! И ты туда же! – Лев глубоко вздохнул.

– Что ты имеешь в виду? – насторожился Крячко.

– Видишь ли, друже мой Стас, эту же самую тему мы вчера обсуждали с Марией. Да, представь себе! Она еще позавчера, когда я ей рассказал про нашу юную путешественницу, так разволновалась! А вчера вечером сама завела разговор: как бы Свету нам удочерить? Я, конечно, только за. Но сказал ей, что прежде всего надо иметь в виду: этот шаг невероятно ответственный. Удочерение будет означать, что кому-то из нас придется расстаться со своей работой. Но ты знаешь Марию! Она со слезами на глазах объявила, что ради ребенка даже готова уйти из театра. Но сегодня ситуация вокруг Светы Крыловой поменялась радикально…