— Еще одно пожелание — добавляю — он должен иметь здоровый вид, мало ли еще перед кем ему повторять придется? Тем более, у нас его любимые сыновья — я ведь протокол допроса помню, как он на себя все брал, лишь бы их выгородить. Так дадим старому человеку такую возможность, в интересах СССР. Надо лишь проработать, он сам, или кто-то из его приятелей, сбрасывал мины в том самом районе, и когда это было. Чтоб было похоже на правду. Ну а мне нужна связь по своей линии, с товарищем Пономаренко. Пропаганду обеспечить — наше возмущение, что какие-то пираты нагло минируют нейтральные воды, где ходят все. И посмотрим тогда, кто будет оправдываться, мы или они?

— Выплывет когда-нибудь — произнес Видяев — да хоть наши радиограммы расшифруют.

— Во-первых, время пройдет, новость будет уже второй свежести — отвечаю я — во-вторых, достоверно уже не узнают, будет «еще одна версия из». И в-третьих, ради такого случая, можно и «Досю», запустить, чуть раньше?

Что такое «Дося»? Еще один план, должный «выстрелить» с началом «Авалона». Когда десятки радиостанций ведут шифрованный радиообмен «ни о чем», так как позывные и частоты различны, то мы-то истинные сообщения от прочих различим, а противник? Смысл, чтобы на той стороне дешифровальщики задолбались, заваленные громадным объемом работы — а так как компьютеров еще нет, то не завидую я работникам цифр и карандаша! Та же ДОС-атака, только без интернета — оттого и «Дося». Может быть, когда-нибудь все ж и расшифруют наши депеши — ну а мы будем все отрицать. И срок давности существует не только для уголовщины — никто не начнет войну из-за происшедшего много лет назад.

— Ну и последнее, Арсений Григорьевич. Вы уж разберитесь в своей епархии, что там у вас за бардак. Кто это на радиоузле такой нетерпеливый, дурак или вредитель? И подскажете, что мне докладывать по линии своей?

Вот процесс и пошел. Что мне высказал Пономаренко, умолчу — ну как у нас бывает, «отчего не уследил»? Но чем мне это время нравится, по делу здесь реагируют моментально! Сразу подключился и Главный Штаб, и ушло радио с «Голиафа», и Главком взял дело под контроль (после разговора по ВЧ, Головко выскочил, красный как рак). А затем и «отличившаяся» Н-113 вышла на связь — получила приказ немедленно идти в Нарвик. Обойдемся на позиции без одной лодки, черт с ней (штаб СФ уже проработал замену) — но важно уточнить, остались ли они необнаруженными во время атаки, и видел ли их кто-то в том районе вообще? Ну и конечно, взять подписку о молчании, и по-отечески разъяснить, что конкретно к вам претензий нет, вы все по уставу и инструкции делали — но вот если разгласите, это будет вред государственным интересам СССР, со всеми последствиями для виновных!

Наконец пришел доклад из Полярного, от Особого Отдела флота. Приказ на радиоузел (уже заготовленный и запечатанный пакет) отдал заместитель начальника узла связи, капитан 2 ранга Курлев Аполлон Петрович. Уже арестован, сообщников не установлено, мотивы выясняются.

Вот опыт, возможно личный — как назовут паренька Аполлоном или еще в таком стиле, так и жди от него пакостей! Поскольку это уже претензия — ты не такой как все, ты особенный, тебе можно то, что другим нельзя. Может я и ошибаюсь — но вот попадались мне по жизни, еще той, в двадцать первом веке, такие падлы… А одну сволочь (которую как раз Аполлоном звали) вот лично бы убил, самым зверским способом! Ну, будем надеяться, что там его бог накажет. Как этого — советский Закон.

Нет, возможно я и неправ. И этот Курлев, не враг, а просто дурак с инициативой — который бывает иногда опаснее любого врага. Или троцкист, не дождавшийся мировой революции и жаждущий ее, даже ценой атомной войны? Или просто нервы не выдержали? Как рассказывал мне Фисанович (Герой Советского Союза, командир Гвардейской М-172, в нашей истории погиб в сорок четвертом, ну а тут здравствует, служит, командует дивизионом «двадцать первых» в Первой бригаде), когда они в сети запутались на входе в порт Петсамо, и вырваться никак не получалось, аккумуляторы садились уже, а немецкие сторожевики сверху сигналили гидролокаторами — сдавайтесь! Тогда Фисанович приказал открыть артпогреб, и одному из матросов сесть рядом с гранатой. Освободиться от сети удалось в последний момент, и электричества только-только хватило дотянуть до открытого моря, где штормило, и немецкие катера не сунулись. Так Израиль Ильич рассказывал:

— Обернешься, и видишь, молчащую фигуру с гранатой. Даже мне уже хотелось приказать, бросай, и все тут! А когда уже дома людей расспрашивали — оказалось, что многим, кто видел, тоже хотелось. Гранату у матроса после пришлось силой отбирать, он пальцев разжать не мог.

Так что — всякое может быть? Поскольку в этой истории учебные фильмы, что такое ядерная война, показывали всему личному составу, а уж офицерам — обязательно! Может, просто нервы сдали у человека, и решил, лучше гранату в погреб, чем ждать?

В любом случае — виновен! Поскольку последствия могли быть тяжкие. И не завидую я ему — Пономаренко сообщил, уже от нашей Конторы и МГБ совместная группа в Полярное вылетела (местным не доверяют, и правильно, тут даже без измены будет желание преуменьшить, концы спрятать, свою ж. у прикрыть). И будут этого Курлева трясти, сам он решился или по чьему-то наущению? И как ему это удалось, чисто технически?

А уж что в Москве скажут? Но думаю, даже Сам не станет сплеча рубить, тем более перед возможной войной? А как Кузнецов Головко намекнул — ты уж постарайся, чтобы «Авалон» удался, если будет приказ, на все сто! Иначе — и это тоже припомнят, и не одному тебе.

Москва, Кремль. 16 сентября 1950, поздний вечер.

Дело ли Вождя — заниматься судьбой какого-то капитана 2 ранга? Тем более, когда в мире очень непростая политическая ситуация, грозящая войной?

Можно ответить — что и в иной исторической реальности, Сталин не брезговал лично вникать такие флотские дела, как гибель подлодки С-117 в 1952 году. А еще ближе — что дело было не в одном капитане Курлеве, а в обнаружившихся серьезных недостатках в системе управления столь важным механизмом, как военно-морской флот.

Сейчас — обошлось. И даже, возможно, с выгодой для СССР в итоге. А если бы это случилось в эпоху подводных ракетоносцев, которая, по утверждениям потомков, наступит уже через полтора-два десятилетия? И получивший ошибочный приказ — не торпедами по подвернувшемуся пароходу отстрелялся, а дал бы ракетный залп по Америке? Рассказывал Лазарев про «атомный чемоданчик» — тут Сталин усмехнулся, представ рядом с собой адъютанта с этим в руке, а что, возможно что он сам еще доживет до того, как это станет явью — про систему электронных кодов и ключей; однако в нашей реальности, к сожалению, воссоздать это технически невозможно, и приходится заменять все живыми людьми, с соответствующими допусками, распределением обязанностей и взаимным контролем. И вот, эта система, которая теоретически должна быть абсолютно надежной, дала сбой.

— Что уже удалось выяснить, товарищ Пономаренко? Да вы сидите, сидите…

Лаврентий Палыч Берия, сидящий рядом, сохранил каменное лицо. Комиссия по расследованию, уже приславшая предварительные материалы, была совместной — а отчет Сам спрашивает с Пантелеймона. Однако тогда выходит, что и за огрехи в первую очередь отвечает кто?