– Да пошел ты к черту, чертов псих! – это было уже выше моих сил, больше я не могла уже выносить это, я сорвала гарнитуру с головы и швырнула её в стену со всей силы.

– Не правильный ответ детектив! Я предупреждал, что бывает за неправильные ответы.

На заднем фоне мы услышали как Мишель умоляюще простонала :

– Нет, не делайте этого, прошу вас! – видимо снотворное уже начало действовать и больше у нее, не было сил кричать.

Затем послышался сдавленный крик.

Запиликал мой телефон, он прислал фото файл, выведя на большой монитор висевший в конференц -зале картинку, мы увидели, как он отрезал ей ухо.

Ком тошноты подкатил к горлу, я понимала, что на том конце провода монстр, которого ничто не остановит.

– Ты еще там детектив? – тяжело дышал он.

– Ты чертов ублюдок Маркус! Я доберусь до тебя и лично выпотрошу тебя! – моя ярость росла во мне, но руки у меня были связаны, он был хозяином положения.

– Мне продолжать детектив? Или ты продолжишь свой рассказ дальше? – ему явно импонировала главная роль.

Гейб сделал мне жест продолжать.

Я продолжила рассказывать, в трубке было тихо. Мне даже не хотелось представлять, чем он там занимался с Мишель, которой только что, минуту назад, отрезал ухо. Я пыталась не думать об этом, хотя образы сами лезли в голову. Я закончила говорить.

Повисла долгая пауза. Время медленно шло, но Маркус не подавал голоса.

В это время Дейв поднял палец вверх, это означало, что они засекли его. Брайн ринулся на указанный адрес, команда штурма была уже наготове, ожидая сигнала. Началась суматоха и беготня.

В это время, послышался голос Маркуса.

– Я закончил, детектив.

– Где Мишель?

– Как и обещал, она жива.

– За что ты поступаешь так с ними?

– Ты слишком любопытна Глория, знаешь, обычно я обезличиваю своих жертв, снимаю с них лицо прежде чем, насилую их. Я не хочу видеть их лица, для меня они все эти девушки безлики. Как тебе такое откровение?

– Почему, почему ты так поступаешь? – я старалась сделать голос как можно мягче и попытать расположить его к себе.

– Я не хочу привязываться и испытывать хоть какие-то эмоции по отношению к ним. Я гений, я творитель, художник, я словно Пикассо современного мира. Часть людей до сих пор не понимают картин Пабло и считают его чокнутым. Я создаю свои шедевры и мне плевать, что думают окружающие, у меня тоже есть свои поклонники и фанаты. Доктор Гейб начал уже копаться в моей голове?

–Нет.

– Ну, у него еще будет время. На сегодня хватит разговоров, я устал – он оборвал связь.

Я рухнула на стул и уронила голову на стол, подставив ладони.

– Глория, – окликнул меня Гейб.

Я не реагировала.

–Глория, – повторил он.

– Гейб, оставь меня в покое на пару минут, мне нужно придти в себя.

И плевать мне было, что по другую сторону стола сидел майор Броуди.

Нужно было собрать все мысли в кучу, решения я сейчас никакие не могла принять, так как информации в голове был много, мысли хаотично бегали и метались. Наши жизни были в руках психопата убийцы. Что сейчас он делает с Мишель? Вряд ли Брайн обнаружит его, скорее он позволил его обнаружить, оставит там очередную задачку.

Голос Гейба заставил меня поднять голову и слушать он заговорил со своего места.

–Итак, перед нами серийный убийца – психопат. Они чрезвычайно самовлюбленны и надменны, поразительно эгоцентричны и претенциозны. Они считают себя центром Вселенной, высшими созданиями, которым позволено жить по собственным правилам. Психопаты демонстрируют ошеломляющее безразличие к разрушительным последствиям своих поступков, не скрывая своих подлинных чувств, они спокойно заявляют, что не испытывают чувства вины и не сожалеют о причиненной ими боли. Они считают, что у них нет причин для беспокойства. Такие люди страдают скудостью чувств, т. е. им доступна только сильно ограниченная гамма эмоций. Несмотря на иногда кажущуюся холодность и бесчувственность, психопаты склонны проявлять свои эмоции в драматичной, хотя и кратковременной форме. У внимательных наблюдателей создается впечатление, что они просто играют роль. Психопаты могут утверждать, что их иногда переполняют сильные чувства, однако при этом они не в состоянии описать тонкости различных эмоциональных состояний. Так они, например, приравнивают сексуальное влечение к любви, разочарование к грусти, раздраженность к гневу. И именно такого человека вами предстоит поймать.

Я вздрогнула, когда меня кто-то похлопал по плечу. Обернувшись, я увидела майора Броуди. Соскочив со стула, встала пред ним.

– Извините сэр.

– Отдохни Глория, ты все сделала правильно. Я десять лет гонялся за ним и не знал даже как его зовут, не говоря уже об удачном расследовании. Держи меня в курсе, думаю он ещё не раз выйдет с тобой на связь, усиль охрану возле своего дома и работай дальше.

– Спасибо сэр.

Он похлопал меня по плечу и вышел.

– Гейб! – позвала я.

Он сидел уткнувшись в своем планшете, как ни в чем не бывало.

– Как думаешь, он пустил всех по ложному следу?

– Конечно. Думаю и Брайн это знает, но проверить все равно необходимо.

– Что думаешь по поводу Мишель, она жива? – я подошла и села рядом с ним в кресло.

– Он оставил свою жертву не в завершенном варианте, изнасиловал её не снимая лица. Маркус отклонился по твоей просьбе от своего привычного стереотипа, а так как он перфекционист, ставлю на то, что он позвонит еще сегодня. – Гейб взял меня за руку и его тепло успокаивающе начало действовать на меня.

– Как врач, я могу охарактеризовал его вам по его поведению, наверняка ты и сама уже много поняла из своего опыта работы.

– Говори, мне важно всё слышать и знать, лишнем твое мнение не будет.

– Могу дополнить только, что перед нами типичный серийный убийца. Услышав о серийных убийствах, мы обычно восклицаем: «Такое мог сделать только сумасшедший!». Скорее всего, так оно и есть, но только не в юридическом и не в психиатрическом смыслах слова. Для большинства из нас сдерживающим фактором служит уже предполагаемая вероятность осуждения. Нас ни на миг не отпускают мысли о самооценке. Как следствие, мы постоянно пытаемся доказать себе и окружающим свою нормальность, надежность и компетентность. Раз речь идет о серийных убийствах и то, что сейчас нам продемонстрировал Маркус, можно смело назвать психопатией. Он оценивая ситуацию (что он получит и какой ценой), не испытывает тревог, сомнений и переживаний о том, что он будет скомпрометирован, или причинит кому-то боль, или нарушит намеченные планы. Другими словами, обдумывая возможное действие, он не учитывает того бесконечного количества вариантов, которые всегда встают перед людьми с нормальной совестью. Тем из нас, кто прошел социализацию на «пятерку», представить, как воспринимает мир психопат, невозможно. У большинства из нас замешательство вызывает уже одно только слово психопатия. Буквально оно значит«умопомешательство» такое описание все еще встречается в некоторых словарях. Неразбериха со значением усиливается из-за того, что в средствах массовой информации оно часто употребляется в качестве синонима слов«душевнобольной» и «сумасшедший»: «Полицейские заявляют, что психопат оказался на свободе» или «Парень, который убил ее, должно быть, псих». Большинство врачей и ученых не употребляют термин психопат в таком контексте. Они знают, что психопатию нельзя рассматривать с позиции традиционных взглядов на психические расстройства. Психопаты не дезориентированы, не лишены чувства реальности и не страдают от бредовых идей, галлюцинаций и выраженного дистресса ,которые характеризуют большинство других психических расстройств. В отличие от психотических личностей психопаты мыслят рационально и осознают, что и почему делают. Их поступки – результат осмысленного выбора. Итак, если шизофреник нарушает закон (скажем, совершает убийство по приказу марсианина), мы не считаем его виновным ввиду «невменяемости». Если тот же поступок совершает психопат, его признают психически здоровым и сажают в тюрьму. Формально это выглядит так: является ли психопат душевнобольным человеком, или он просто нарушитель правил, отдающий себе отчет в своих действиях? Это далеко не умозрительный вопрос. Он имеет огромное практическое значение. Кто должен заниматься лечением и надзором за психопатами: учреждения здравоохранения или исправительные органы? Ответ нужен каждому судье, социальному работнику, адвокату, школьному учителю, психиатру, врачу, служащему исправительных учреждений и гражданину вообще, независимо от того, в каком уголке мира он живет – Гейб не успел закончить, как мой мобильный начал звонить, номер был не определен.