Хлопнула входная дверь, и Артем легко взбежал по ступенькам лестницы.

– Котена! Я тут кое-что вкусное притащил!

Он бухнул на стол плетеную корзинку.

– Отыскал тут тетку одну – такие печенья делает! М-м-м! Пальчики оближешь!

– Вечно ты так… – ворчливо заметила Марина, выходя ему навстречу. – Только приляжешь отдохнуть…

– Да ладно тебе! Со вчерашнего дня дрыхнешь!

– Сам бы и мял своего толстопузого борова! У него вся спина салом заросла – что твой кабан! Пуда полтора натопить можно!

– Э-э-э… не трогай лорда Майерса! Он дядя полезный! Хоть и не шибко умен, зато оченно даже болтлив! Кстати говоря, хорошо, что ты мне про него напомнила!

– А что так?

– Да он вчера, пока от твоих пальчиков отходил, поведал мне кое-что интересное… Посмотри-ка вокруг, где там наши домашние глаза и уши отираются?

– Марта на рынок ушла, у нас мясо закончилось. Джон в сарае – колесо в моей коляске чинит. А что?

– А полезу-ка я на чердак…

Достав из тайника сундучок с радиопередатчиком, Артем быстро забрался на чердак дома. Здесь был филиал алхимической лаборатории. Место было мрачноватым, и никого из слуг затащить сюда было невозможно даже под угрозой наказания. Глядя на то, как молится Марина после посещения данного помещения, слуги еще больше убеждались в том, что заходить в эти комнаты – себе дороже. Да и не было там ничего особенно интересного. Двери туда не запирались, и, может быть, именно поэтому желающих сунуть сюда нос было немного. А вот само помещение, благодаря тому, что дом стоял на возвышении, очень подходило для проведения оттуда сеансов связи…

Спустившись на кухню, Котенок взяла из очага чайник с горячей водой и отнесла его в гостиную. Чай в данное время был весьма неслабой роскошью, но прилично зарабатывавший своими консультациями доктор вполне мог позволить себе такую блажь, как ежедневное чаепитие.

Такое положение было достигнуто нашими ребятами далеко не сразу.

Приехавший в Лондон Артем не мог позволить себе резко выделяться среди окружающих. Это неминуемо вызвало бы пересуды и ненужное внимание соседей. Некоторую помощь при легализации оказали коллеги падре, работающие в местном испанском посольстве. Нашли вот этот дом и распустили кое-какие слухи, объясняющие некоторую осторожность и нелюдимость приехавшей парочки.

Поначалу жили скромно, наняли только кухарку, пожилую вдову по имени Марта. Это позволило на первом же этапе внедрения отвести от себя всевозможные слухи. Марина целыми днями не выходила из комнаты (тихонько упражняясь во всяком членовредительстве), а Артем вел жизнь, привычную для небогатого холостого джентльмена.

Так продолжалось несколько месяцев.

Все изменилось, стоило ему повстречаться с доктором Маллеем. Сей почтенный джентльмен был весьма поражен осведомленностью собеседника относительно некоторых чисто медицинских проблем.

– Мистер Энтони, а не купить ли вам практику? – как-то между делом поинтересовался он. – Уверен, вы смогли бы неплохо устроиться!

– Нет, что вы, любезный доктор! Я чужой в этих краях. Да и особо не стремлюсь к известности. Ни к чему это мне…

– Но ведь лишние деньги еще никому не мешали, не так ли?

– Ну… пока мне хватает моих скромных сбережений. А если припрет по-настоящему, пойду просить мисс Марину.

– Она настолько состоятельна? – опешил почтенный доктор.

– Нет. Но она – талантливая ученица… впрочем, это не важно. Важно то, что, только продавая (узкому кругу лиц, разумеется!) изготовленные ею препараты, можно жить еще достаточно долго, ни в чем себе особо не отказывая… Но я, однако, полагаю, что это время пока не пришло…

Семя было брошено на подготовленную почву.

Промучившись сомнениями, терзаемый зеленым земноводным чудовищем, Маллей долго не продержался. И уже через месяц предложил Артему наладить лекарственный бизнес.

Так оно и пошло…

Уже через год имя ученого доктора мистера Энтони в Лондоне не знал только ленивый. Но это не сильно изменило ритм жизни парочки эмигрантов.

Время от времени Марина покидала дом, отправляясь собирать травы и коренья. И действительно привозила их в достаточном количестве. Правда, не все они были собраны в Британии… но кого это волновало? Некоторые снадобья мамы Яги пользовались тут просто-таки бешеной популярностью. А в сочетании с умелыми руками Котенка… Артем уже мог спокойно выбирать себе клиентуру. Чем, разумеется, и пользовался, заводя всевозможные полезные для дела знакомства и обрастая связями. Порою – самыми неожиданными.

Чайник уже давно испускал соблазнительный аромат свежезаваренного чая, но пить чай в одиночестве?

Наконец над головою заскрипели доски, и по лестнице спустился Артем.

– Ты чего мрачный такой? На гвоздь уселся?

– Нет. Радиограмма от Сергеича. У них полный швах с подготовкой, не успевают к приходу Джарвиса.

– Хреновато… Но мы же задержали отплытие!

– Этого недостаточно. Еще хотя бы месяц!

– Но ты же не морской министр, наконец!

– Оно и плохо… Организовать покушение на адмирала?

– Он редко бывает в городе, а на корабле его не достать.

– Знаю… Жалко склад не бабахнул, тогда бы мы эту проблему решили!

– Ну, кто ж знал, что они из того угла вдруг порох станут вывозить?

– Да никто не знал… А охрану они там теперь усилили…

– И в тот раз была неслабой. Только это им несильно помогло.

– Ты о чем?

– Не понял?

– Нет, – покачал головой Артем, – я тебя не пущу.

– Есть варианты?

– Не знаю… Подумать надо.

– Когда? Заезжал мичман Гарвис. Эскадра уходит через три дня.

– Черт! – кулак долбанул по столу – подпрыгнули чашки.

Марина встала из-за стола и подошла к окну.

– Дождь перестал…

– Да и хрен с ним! Нам-то что с того?

– Как говорил один с тобой наш общий знакомый, хреновая погода – залог успешно выполненного задания…

– Вы совершенно в этом уверены, сэр?

– Да, Томас. Они придут. Не могут не прийти. По моей просьбе адмирал назначил дату отправления – через три дня. – Харгривс повертел в руках пустой бокал и поставил его на стол.

– Но ведь флот не готов!

– А кто об этом знает? Все увольнения на берег для матросов и морских пехотинцев запрещены. Разрешения получили только те люди, с которыми была проведена предварительная работа. Они скажут только то, что нам нужно.

– И вы уверены в том, что эти слухи дойдут до ушей «Черной кошки»?