…город разлюбил Ельцина

Может, это и вправду был двойник. А может, слух о двойнике – просто миф эпохи постмодерна, обычная конспирология. Но неважно. Сама идея ельцинского двойника свидетельствовала, что Ельцин для Ёбурга – фигура амбивалентная. Есть Ельцин плохой, который забыл свой город и развалил свою страну. А есть Ельцин хороший – необыкновенно важный для города и для страны, хотя он всё равно и «забыл», и «развалил». Политический доктор Джекил и мистер Хайд.

Дело, конечно, в реформах эпохи Ельцина. Младореформаторы круга Егора Гайдара и Анатолия Чубайса (а Гайдар, кстати, был внуком Павла Бажова) считали, что реформа общественного строя заключается в создании института частной собственности. А Ельцин считал, что реформа – это раздача предприятий в частные руки. И ваучерная приватизация стала компромиссом двух идеологий.

Почему Ельцин считал так, как он считал? Потому что русские цари всегда считали именно так. Пётр I в 1702 году отдал Никите Демидову Невьянский завод. Анна Иоанновна в 1736 году отдала 18 лучших заводов друзьям Бирона. Елизавета Петровна в 1754 году раздала все заводы Урала своим фаворитам. И в 1864 году, после отмены крепостного права, государство тоже отдавало заводы частникам.

Ельцин, конечно, не знал истории Урала. Но как начальник промышленного региона он усвоил на уровне подсознания: если царю нужно подтолкнуть страну в сторону буржуазного развития, то царь раздаёт заводы своим любимчикам. Эту уральскую стратегию Борис Ельцин распространил на всю Россию, и опыт Ёбурга в России мгновенно стал общезначим. Ёбург оказался не просто каплей, в которой отражается весь океан, а «программной каплей», эталонной, чем-то вроде ДНК. За эталонность Ёбург и был благодарен Ельцину, невзирая на все его грехи.

3 июля 1996 года прошёл второй тур выборов Президента России. По стране Зюганов набрал 40 % голосов, а Ельцин – 54 %. В Ёбурге Зюганов набрал 18 % голосов, а Ельцин – 77 %. Так что ура президенту!

Скульптор Константин Грюнберг

Ох, непростой он человек. Скажет как отрежет, рука тяжёлая, рубит сплеча, короче, не влезай – убьёт. Скульптор. Создатель материи. Константин Грюнберг.

Происхождение его – брутальней не придумаешь: родился в свирепом 1944 году в семье кузнеца с Уралмаша. Школьником посещал студию лепки в Доме культуры. Потом учился в знаменитом институте имени Репина в Ленинграде. Вернулся в Свердловск. Работал на разных дежурных заказах и подёнщине. Ему не слишком-то везло тогда, Родина проморгала своего певца. Героя опознает только Ёбург, однако пылкий герой в пух и прах рассорится с коллегами. Эти конфликты породят злобную сплетню, что Грюнберг в застой ваял узкоглазых Лениных для казахских совхозов. Вообще-то в СССР многие скульпторы так подшабашивали.

Время Грюнберга началось в 1991 году. Могущественный Свердловский союз ветеранов Афганистана объявил конкурс на памятник «афганцам». Заявки подали 15 претендентов. Грюнберг выиграл состязание – и приступил к своему первому большому монументу. Сейчас его называют «Чёрный тюльпан».

Грюнберг работал истово. По легенде, полтора года его мастерскую охраняли «афганцы»: типа как скульптура – это цветмет, а цветмет – криминальный бизнес. И вот на площади Советской Армии на постамент тяжело уселся огромный парень из почерневшей стали и с автоматом Калашникова в руке. То, что стальной парень посреди города сидел как зэк, выглядело вызывающе и нагло. В сдержанной позе таилось больше ярости, чем в порыве: «в кремне огонь не виден». Энергия туго вздувала формы скульптуры, будто мускулы напрягались. Памятник открыли 5 августа 1995 года. Проницательные искусствоведы, слегка контуженные силищей этого идолища, произнесли главные слова: жёсткий и мощный образ Грюнберга созвучен тоталитарному мышлению немалой части россиян.

«Афганский» памятник «Чёрный тюльпан» горожане однозначно признали замечательным, но все остальные произведения Грюнберга раскритиковали. А у Грюнберга не заржавело с ответом. Жёсткая ругань началась с памятника Жукову.

Конного маршала водрузили перед зданием штаба Уральского военного округа в том же 1995 году. Бронзовому всаднику площадочка оказалась маловата, ну да ладно: главная проблемка вышла с конём. Говорили, что Чернецкий просил сократить мужские подробности жеребца, хотя и прочие пропорции этого зверя были непривычны: скакуну явно поплохело, когда на него усадили тушу маршала.

В мастерской Грюнберга. Константин Грюнберг – в центре

Вердикт специалистов огорчал: «Монумент решён в традициях официальной скульптуры 1950-х годов, но в профессиональном отношении заметно уступает многим образцам того периода». Грюнберг тотчас ответил такими пожеланиями, от которых искусствоведы уронили очки, а журналисты кинулись за блокнотами.

В 1996 году на аллее Ледового дворца спорта воздвигли третий мегалит Грюнберга – памятник воинам-спортсменам Урала. Срываясь с постамента, в бой рвались три солдата. Скульптурная группа была построена с эталонной советской экспрессией. Грюнберг изваял воинов общим массивом, только головы торчали отдельно, и ехидные горожане прозвали памятник Змеем Горынычем.

Памятник маршалу Жукову

А потом (к зависти коллег) Грюнберг сдружится с Росселем – у них у обоих мышление титанов.

В 1997 году Грюнберг будет оформлять резиденцию Росселя, и в 1998 году Грюнберга наконец-то примут в Союз художников. В 2002 году в Невьянске возле знаменитой наклонной башни встанет грюнберговский памятник Никите Демидову и Петру I, а в 2006 году в деревне Харёнки на острове посреди реки Чусовой взлетит на постамент конный Акинфий Демидов с пикой и флагом – на этот памятник смотрят окошки дачного коттеджа губернатора Росселя.

В Екатеринбурге же Грюнберг прогремит в 2003 году благодаря памятнику царской семье рядом с Храмом-на-Крови. Сюжет композиции таков: император Николай с цесаревичем на руках спускается по лестнице в подвал Ипатьевского дома, а жена и дочери крестятся и идут на смерть вслед за главой семьи. Хотя соавтором памятника будет обозначен Антон Мазаев, сын главного архитектора области, зрители сразу учуют в этой работе лихую десницу Грюнберга.

Памятник безжалостно ославят. Священники заворчат, что страстотерпцы стоят спиной к храму. Историки скажут, что цесаревичу на вид лет семь, хотя на деле было четырнадцать, и что у юных царевен кресты выложены поверх платьев, как у девиц из домов терпимости. Искусствоведы скривятся: дескать, ансамбль распадается на части. Публика будет изумлена неславянским видом Романовых и крестным знамением императрицы, похожим на пионерский салют.