– Это как вам будет угодно, – хладнокровно сказал Сизов. – Уж как расстались, так расстались. Что же мне – сцену устраивать? Я ему не жена. Мы, конечно, договоров не подписывали, но некоторые вещи сильнее всех договоров. Если Дарькин камень продаст, моя доля все равно мне причитается. И кто-то сильно ошибется, если подумает, что это не так.

– Все еще рассчитываешь на дивиденды? – усмехнулся Гуров.

– Да, пожалуй, что уже и не рассчитываю, – будто спохватился Сизов. – Просто разговор у нас такой. Чисто теоретический.

– Я тоже думаю, что теперь твои планы – чистая теория и ничего больше, – кивнул Гуров. – Однако Дарькин нужен мне конкретный, живой, и ты должен сказать, где его взять!

– А я не знаю, – невозмутимо ответил Сизов. – Ну не знаю, и все! Убрался в неизвестном направлении. Попробуйте голубого найти – вдруг он что-нибудь знает? Вы же милиция – по фамилии-то небось разыщете?

– Может, и разыщем, – сказал Гуров. – Только ты вроде говорил, что этот Куглер в сторонке держался. Откуда же ему знать планы Дарькина?

– Все может быть. Вдруг у Дарькина на этот счет свои мысли имеются? Куглера он уважает. За башковитость.

– Странно, что ваш Дарькин хоть кого-то еще уважает, – заметил Гуров. – Но ты уверен, что тебе больше нечего сказать?

Их взгляды встретились. Гуров снова поразился, до чего хорошо владел собой этот непростой человек.

– Больше нечего, – почти весело ответил Сизов. – Я тебе, полковник, все выложил. Облегчил душу.

Отыскать человека с не совсем обычной фамилией Куглер нетрудно. Уже к середине дня Гуров практически точно знал, о каком Куглере идет речь. Анатолий Куглер, двадцати девяти лет, неженатый, образование высшее техническое, место работы неизвестно, снимает квартиру в Сокольниках, хотя в Москве у него живут родители. Выяснилось, что он – человек не такой уж безобидный, каким его хотел представить Сизов. Года четыре назад Анатолий был замешан в афере с поддельными кредитными карточками, но как-то сумел вывернуться. И вот теперь – техническое обеспечение такого дерзкого и крупного ограбления. Говоря словами того же Сизова, если негодяями и правда становятся по шажочку, то Куглер делал в этом направлении шаги довольно решительные. Пора было его остановить.

Арест Сизова по-своему был большой удачей, но проблем никаких не решил. Основной организатор исчез, а вместе с ним исчез и уникальный бриллиант. Оперативники, осуществлявшие наблюдение за квартирами подозреваемых в разных концах города, ничего нового не сообщали. Генерал Орлов все менее был склонен к добродушию и оптимизму и категорически требовал немедленных результатов.

– Не будь в это дело замешаны иностранцы, можно было бы так не суетиться, – мрачно объяснил он Гурову. – А тут просто голова кругом идет. Австралийцы каждый день на министра давят – они, видишь ли, оказали нам практическую помощь и ждут отдачи! Приехали два господина, поговорили вокруг да около, а теперь отдачи им подавай!.. И никуда не денешься! Министр заявляет: вышли на след банды – завершайте операцию! А ты говоришь – исчезли в неизвестном направлении… Как же так? На всех вокзалах следят, все патрули предупреждены, по всему городу портреты развешаны… А ты говоришь, исчезли! Это, брат, политически неверно. Хорошо, если сумеем доказать, что Такер здесь у нас не по музеям ходил… Для тебя все это материи отвлеченные, а у меня уже шея трещит! Делай что хочешь, а через три дня найди Дарькина! Живого или мертвого – неважно, лишь бы с алмазом. А то, обещаю, сам увидишь… небо в алмазах!

Обещание Гурова не очень напугало, но сложившаяся ситуация ему и самому была неприятна. С Анатолием Сизовым работал следователь, но Гурова это мало обнадеживало. Похоже, бывший гонщик и в самом деле сказал все, что мог, и ждать новых чудес не стоило. Не возлагал особых надежд Гуров и на показания Куглера. Просто у него не было никаких других возможностей, да и ради справедливости плутоватого электронщика следовало побыстрее отправить за решетку.

Брать Куглера решили вдвоем с Крячко. Все сотрудники были заняты своими делами, да и сопротивления со стороны Куглера не предвиделось. Единственное, чего опасался Гуров, – не опоздали ли они, и не ударился ли Куглер в бега по примеру своего шефа. Было не совсем ясно, насколько хорошо электронщик информирован о плачевном положении дел в банде.

– Ты все усложняешь, – заметил на это Крячко. – Куда ему бежать? Дарькин хотя бы при алмазе. А этот что? Жаль, мы не знаем, где он работает, – если сейчас не застанем, придется до вечера ждать.

– По последним сведениям, этот деятель безработный, – напомнил Гуров. – Что в наше время, собственно, не исключает трудовой деятельности. Говорил же Сизов, что Куглер работает в какой-то фирме. Только все это разговоры, а мне хочется убедиться своими глазами. Чует мое сердце, этот Кулибин улизнул. Ведь у нас не было о нем никаких сведений, и фотографии его у Звягина тоже не было. За эти дни он мог с любого вокзала отчалить.

– Не тот кадр, – уверенно возразил Крячко. – С какой радости ему бежать? Он сейчас сидит тихо, как мышь, в надежде, что пронесет. Обещанного богатства нет, половина банды на том свете, шеф с бриллиантом смылся… Куглер сейчас с удовольствием бы к нам с повинной прибежал, да подельников боится. Знаю я таких типов!

Вечера ждать не стали – поехали в Сокольники сразу. За ночь Москву завалило снегом. Деревья и крыши покрылись белыми шапками. По улицам, пыхтя, курсировали снегоуборочные машины.

Квартира Куглера находилась на шестом этаже девятиэтажного дома. Подъезд был открыт. Поднялись на лифте, нашли нужную дверь. Крячко деловито сунул руку за пазуху и достал пистолет. Гуров сделал удивленные глаза.

– Это зачем? – спросил он. – На мышей собрался охотиться?

– Ну, знаешь, – рассудительно ответил Крячко. – Мыши тоже разные бывают. Мало ли что с перепугу может в голову прийти. Лучше подстраховаться. Да и не факт, что у этого Куглера мы не нарвемся на какой-нибудь сюрприз. А вдруг там Дарькин?

– Ишь чего захотел! – усмехнулся Гуров и нажал на кнопку дверного звонка.

После минуты напряженного ожидания за дверью послышалось осторожное шевеление, а потом встревоженный мужской голос спросил:

– Кто там?

– Куглер Анатолий Борисович здесь проживает? – официальным голосом спросил Гуров. – Мы из милиции. Проверка регистрации.

– Какая проверка? – растерянно прозвучало из-за двери. – Я с рождения в Москве живу. Прописан, все как полагается. – Мы должны проверить, – упрямо сказал Гуров. – У нас сведения, что вы живете без регистрации.

– Господи! – вздохнул за дверью Куглер. – Какая чушь! Делать вам нечего, что ли?

Он загремел замками и приоткрыл дверь на длину цепочки. Перед оперативниками появилось округлое бледноватое лицо с пухлыми губами и безвольным рыхлым подбородком. Глаза Куглера смотрели недоверчиво и напуганно.