По легенде, Владислав Короткий («Локеток»), предпоследний король из рода Пястов, отпраздновал учреждением в 1325 году первого польского ордена брачный союз своего малолетнего сына Казимира и Анны, дочери литовского князя Гедимина, учреждением первого польского ордена. Однако как именно он выглядел в XIV веке, никто не знает, хотя к тому времени в гербе королевства уже красовался белый орёл в красном поле.

В 1634 году папа Урбан VIII утвердил статут польского ордена Непорочного зачатия Девы Марии, учреждённого Владиславом IV Вазой по инициативе коронного канцлера Юрия Оссолинского. Только двенадцать кавалеров, избранных из польских благородных рыцарей и знатных иностранцев, могли стать членами ордена, причём каждый давал присягу, что верует в непорочное зачатие Богородицы и обязуется это защищать до последней капли крови.[229] Из-за местнических споров магнатов и вечных раздоров шляхты орден вскоре угас, даже ношение его знаков встречало сильную оппозицию. Сейм окончательно отверг идею этого ордена в 1638 году.

Однако, борясь за власть и популярность, саксонский курфюрст Фридрих-Август I, избранный на польский престол под именем Августа II (Сильного), восстановил старый орден, поскольку основанный им 1 ноября 1705 года, в день визита в замок Тыкочин своего союзника Петра I, орден Белого Орла был поставлен под покровительство Девы Марии. Знак ордена вначале походил на медальон с изображением священной птицы польского герба, сопровождаемым латинским девизом: «PRO FIDE, REGE ET LEGE» («За веру, короля и закон»). Но вскоре его вид изменился: белый эмалевый орёл теперь гордо распростёрся на кресте, похожем формой на мальтийский и наложенном на восьмилучевую звезду, символизировавшую рыцарские добродетели. На церемонию награждения кавалеры приходили в красных одеждах, а король возглашал три тоста: за орден, за награждённых и за следующую встречу.

Кавалеры носили знак ордена Белого орла на голубой ленте, перекинутой через левое плечо, а король подвешивал крест к цепи, в звеньях которой чередовались белые орлы и медальоны с изображениями Святой Девы. К тому же на знаках королей слово «REGE» в девизе заменялось на «GREGE», и тем самым венценосец-правитель давал обет сражаться за веру, паству-народ и закон.

Сам Август II возложил 30 ноября 1712 года в местечке Лаго в Мекленбурге польский орден на Петра I, своего союзника по Северной войне, а вслед за ним немало русских вельмож удостоилось в XVIII веке подобной чести.

Александр I, повелитель нового Царства Польского, стал первым кавалером ордена Белого Орла, восстановленного им в очередной раз для награждения уроженцев Польши.[230] Да и Николай Павлович стал кавалером ордена Белого Орла ещё в 1818 году и в нужных случаях надевал через левое плечо голубую ленту с орденским знаком. Теперь же ему, королю польскому, приличествовала орденская цепь.

Для торжественной церемонии восшествия на польский престол русского императора Николая I в 1829 году Иоганн-Вильгельм Кейбель исполнил две практически одинаковые цепи «Польские Белого Орла», слегка различавшиеся только весом (одна была потяжелее – 1 фунт 491/2 золотника (=620 г), другая – только 1 фунт 45 золотников (=601,2 г)), вошедшие затем в число российских регалий.[231]

Мастер специально воспользовался золотом 80-й пробы, отчего металл имел не только необходимые жёсткость и прочность, чтобы части цепи не деформировались, но и надёжно скреплялся при обжиге с разноцветной эмалью.

На обороте ордена-подвески выгравировано имя Богоматери и чуть изменённый для цепи венценосца девиз: «Pro Fide, Rege et Lege», что переводится, скорее, как «За веру и законного короля». Особенно изменилась сама цепь. Регалия, исполненная в 1764 году к коронации Станислава-Августа Понятовского, состояла из 24-х звеньев: на двенадцати красовался белый орёл герба польского королевства, на шести была помещена Мадонна с младенцем, а на оставшихся шести царила королевская монограмма АР.[232]

Сделанная Кейбелем цепь восстановленного Александром I ордена тоже состоит из звеньев трёх типов, но как же они изменились! К семи эмалевым белым орлам польского герба теперь добавились девять чёрных, увенчанных тремя коронами, двуглавых орлов, у которых на груди в красном поле щитка раскинулся, как и на дополнительном завершении императорского скипетра, серебряный орёл, напоминая, что Царство Польское, пусть и автономно, являлось частью Российского государства. Место же медальонов с изображением Пресвятой Девы заняли семь окружённых знамёнами, пиками и пушками синих щитков с вензелем «А I» восстановителя ордена Белого Орла – русского самодержца Александра I (см. рис. 12 вклейки).

Как и полагалось по церемониалу, обряд священного коронования совершился точно в намеченный день в зале Сената Варшавского королевского замка. На одном конце его воздвигли трон, а в центре поставили крест. Затем торжественно и в оговорённом порядке внесли необходимые регалии: орден Белого Орла, государственную печать, королевское знамя, королевский меч, державу, скипетр и корону. Облачённый в мантию русский император Николай I сам возложил себе на голову Большую корону Анны Иоанновны, поднесённую примасом-архиепископом после молитвы. Затем новый король, взяв цепь ордена Белого Орла, вручил её своей супруге. Теперь Александра Феодоровна законно получила статус польской королевы, а посему придворные дамы тут же закрепили мантию на плечах государыни. Наконец, Николаю I вложили в руки повелительный скипетр и означающую полноту власти державу.[233]

Однако когда по принесении присяги монархом примас, как полагалось издревле, троекратно провозгласил: «Vivat rex In aeternum» («Да здравствует король вовек»), присутствовавшие сенаторы, нунции и депутаты воеводств намеренно не повторили сих установленных обычаем слов, сославшись на то, что их об этом не предупредили.[234]