Уже у дверей спальни кто-то окликнул ее по имени. Шурша по полу длинной юбкой, к ней спешила Лаиша. Дженнифер холодно посмотрела на юную фрейлину, но оказалось, что та беззвучно смеется, буквально задыхается от смеха.

– Ох! – с трудом выговорила Лаиша. – Это было просто великолепно! Наши кошки до сих пор шипят и плюются от злости. А с красоткой Ривой давно уже никто так не разговаривал!

Дженнифер печально покачала головой:

– Вряд ли они теперь станут относиться ко мне более дружелюбно.

– Да они и так уже невзлюбили тебя, госпожа моя! Ты слишком красива. Не говоря уж о том, что новеньким при дворе всегда трудно, тебе уж точно их ненависть была гарантирована – хотя бы за то, что ты существуешь на свете. А когда Диармайд вчера обронил, что ты предназначена исключительно для него, они…

– Он… ЧТО? – взорвалась Дженнифер.

Лаиша осторожно глянула на нее.

– Ну… он ведь принц… а потому…

– Мне совершенно безразлично, кто он такой! И я не позволю ему даже имя мое упоминать в подобных разговорах! Да за кого здесь, в конце концов, нас принимают?!

Теперь Лаиша смотрела на нее иначе.

– Ты правда так думаешь, госпожа моя? – нерешительно спросила она. – Он тебе не нужен?

– Нисколько! – ответила Дженнифер сердито. – Да и с какой стати?

– А мне очень нужен! – просто сказала Лаиша и покраснела до корней волос.

Возникло неловкое молчание. Нарушила его Дженнифер, стараясь очень осторожно выбирать слова.

– Я ведь здесь всего на две недели, – сказала она. – И совершенно не собираюсь отнимать его ни у тебя, ни у кого бы то ни было еще. А сейчас мне больше всего нужен просто друг.

Лаиша смотрела на нее во все глаза. Потом коротко вздохнула и спросила:

– А как ты думаешь, почему я за тобой побежала?

И обе девушки одновременно улыбнулись.

– Тогда объясни мне, – попросила ее Дженнифер, немного помолчав, – зачем нас сюда притащили? Есть ли для этого какая-то серьезная причина? Я ведь даже из дворца еще ни разу не выходила! Можно ли нам хоть город посмотреть?

– Конечно! – воскликнула Лаиша. – Конечно, можно. Мы ведь уже много лет ни с кем не воюем.

Несмотря на жару, Дженнифер сразу почувствовала себя гораздо лучше, стоило выйти за ворота дворца. Одета она была примерно так же, как Лаиша, и быстро поняла, что в городе никто и не догадывается, что она иностранка. Это дало ей долгожданное ощущение свободы, и она весело зашагала рядом со своей новой подругой, но вскоре обратила внимание, что по пыльным извилистым улицам города за ними неустанно следует какой-то мужчина. Лаиша тоже это заметила.

– Это один из людей Диармайда, – прошептала она.

Дженнифер уже хотела было снова рассердиться, но, вспомнив, что перед отъездом Кевин успел рассказать ей о найденном в саду мертвом цверге, решила: пусть. Даже неплохо, что в кои-то веки за ней кто-то присматривает. Вот бы отец посмеялся, подумала она и поморщилась.

На той узкой улочке, по которой они шли, отовсюду доносился перестук кузнечных молотов. Неба над головой практически не было видно – так низко над тротуаром нависали балконы второго этажа. Свернув на перекрестке налево, они миновали площадь, видимо, рыночную, о чем свидетельствовали характерный шум и запахи. Замедлив шаг и желая рассмотреть рынок поближе, Дженнифер увидела, что даже сейчас, во время праздника, ассортимент продуктов весьма невелик. Перехватив ее взгляд, Лаиша только головой покачала и поспешила по узкому переулку дальше, остановившись вскоре у дверей лавки, где торговали одеждой. Сказав, что ей нужны новые перчатки, Лаиша исчезла в магазине, а Дженнифер прошла еще немного вперед, привлеченная детским смехом и веселыми криками.

В конце вымощенной булыжником улочки перед ней открылась довольно широкая площадь или, скорее, пустырь, поросший бурой, изрядно вытоптанной травой. Человек пятнадцать-двадцать детей играли здесь в какую-то игру со считалками. Дженнифер остановилась и с улыбкой стала наблюдать за ними.

Дети со смехом встали в круг, в центре которого была худенькая высокая девочка, на удивление серьезная. Потом эта девочка махнула рукой, и из круга вышел мальчик с полоской плотной ткани в руках. С не менее серьезным видом он завязал ей глаза, вернулся на прежнее место и молча кивнул. Остальные дети сразу же взялись за руки и пошли по кругу, тут же умолкнув, что было особенно странно после предшествовавшего этому молчанию шумного веселья. Девочка с завязанными глазами стояла в центре круга совершенно неподвижно. Дети тоже двигались с каким-то суровым достоинством. Рядом с Дженнифер остановились еще несколько человек и тоже стали смотреть.

Вдруг девочка с завязанными глазами подняла руку, указала ею на кого-то из детей в кругу, и над пустырем прозвенел ее чистый голосок:

Когда блуждающий огонь

Ударит в сердце Камня,

Последуешь ли ты за ним?

Не успело отзвучать последнее слово, как хоровод остановился.

Дженнифер увидела, что палец девочки направлен точно на коренастого парнишку, который без малейшего колебания вышел из круга и подошел к ней. Круг тут же сомкнулся, и дети вновь пошли, по-прежнему храня полное молчание.

– Мне никогда не надоедает наблюдать за этой игрой! – услышала Дженнифер чей-то холодный голос у себя за спиной.

Она быстро обернулась и увидела прямо перед собой два огромных зеленых, точно осколки льда, глаза и пышную рыжую гриву Джаэлль, Верховной жрицы. За спиной жрицы виднелись ее помощницы в серых одеяниях. Уголком глаза Дженнифер успела также заметить и того человека из окружения Диармайда; он явно нервничал и старался держаться поближе к ней.

Дженнифер молча кивнула жрице в знак приветствия и снова отвернулась, желая видеть, что будет дальше. Джаэлль, сделав несколько шагов, встала с нею рядом. Ее белоснежное одеяние мело грязную мостовую.

– Собственно, это вовсе не игра, – прошептала она на ухо Дженнифер. – Та'киена – весьма древний обряд. Ты только посмотри на зрителей!

И действительно, хотя лица детей казались почти безмятежными или, во всяком случае, какими-то странно равнодушными, на лицах взрослых, собравшихся по краям пустыря или выглядывавших из окон, было написано удивление и восхищение. Мало того: все время подходили новые зрители. Тем временем девочка внутри живого кольца снова подняла руку и произнесла:

Когда блуждающий огонь

Ударит в сердце Камня,

Последуешь ли ты за ним?

Оставишь ли свой дом?

И снова круг сразу остановился. На сей раз вытянутый палец девочки указывал на другого мальчика, постарше, более высокого и худого, чем первый. Секунду помешкав, он как-то странно, чуть ли не иронически, усмехнулся, высвободил руки и вышел в центр круга, встав рядом с первым избранником. По толпе зрителей пронесся шепот, но дети, словно ничего не замечая, вновь завели свой безмолвный хоровод.