Рози наклонила голову.

– Почему ты улыбаешься, Фериус Перфекс?

– Просто вспоминаю то, что делает меня счастливой.

Теперь Рози должна была сказать, что сейчас не время для сантиментов. Но вместо этого она просто кивнула, словно такое поведение было вполне разумным в данных обстоятельствах.

Выпустив мою руку, Рози сняла с плеча лук.

– Хорошо. Держи эту мысль при себе так долго, как только сможешь. То, что случится дальше, будет… неприятно.

Несколько следующих часов показали, что по крайней мере этим словам Рози можно, доверять целиком и полностью.

Глава 26

Орда

Вы можете подумать, что это довольно комичное зрелище – сотня монахинь в алых одеждах без рукавов, с элегантными серебряными цепочками, украшающими руки, с волосами, выкрашенными в один и тот же насыщенный рыжий цвет, с пеной на губах, со скрюченными пальцами, с клацающими зубами и со змеиным шипением, вырывающимся из глоток. Монахини роятся вокруг нас и…

На самом деле не знаю, почему я решила, что это смешно.

Может, я ожидала, что матери-настоятельницы не утратят свой высокомерный вид даже когда примутся рвать меня на клочки и грызть мою задницу…

Нет, это тоже не смешно.

Ну а как вам такое: привратница, щёлкающая обломанными зубами, на минуточку остановится и отпустит несколько в высшей степени остроумных замечаний о моих неприличных штанах для верховой езды и моём распутном характере в целом. Ну а потом разорвёт на части.

Да ладно! Это было довольно забавно, разве нет?

Иногда я задаюсь вопросом: не могут ли многочисленные уроки Дюррала Бурого о важности смеха перед лицом неминуемой гибели быть не такими полезными, как ему кажется? Или я просто недостаточно хороша в этом?

Орда мчалась по склону. Люди карабкались друг по другу, как насекомые по туше мёртвого зверя. Это зрелище вызывало такое душераздирающее отчаяние, что арта валар совершенно покинула меня.

Я стояла на самом краю обрыва. Бедный Бинто, привязанный к моей спине, наблюдал, как первая из монахинь приближается к нам. Скоро остальные догонят её, и если блестящий – то есть, совершенно безумный и невыносимо тщеславный – план Рози не сработает, я сделаю последний шаг в небытие.

Руки Бинто обвились вокруг моей шеи. Когда он увидел, как быстро движется монахиня, несмотря на свою спотыкающуюся походку, он сжал меня так крепко, что я едва могла дышать. Тёплая жидкость потекла по моей пояснице. Бедный ребёнок описался.

Я поправила кожаные ремни. Рози отстегнула их от рюкзаков, чтобы связать нас с мальчиком вместе. Бинто был очень лёгким, но всё же это дополнительный вес, который сделает бой ещё более трудным.

Я потратила несколько последних секунд на то, чтобы похлопать Бинто по руке под моим подбородком и жестом сказать ему:

– Всё будет хорошо. План Рози сработает.

Я не видела, что ответил Бинто, поскольку обе его руки были заняты тем, что душили меня – пусть и ненамеренно. Впрочем, можно представить себе нечто вроде: «Ты с ума сошла, Добрая Собака? Эта бессердечная лживая свиная какашка только что обрекла нас на смерть. И ты позволила ей это сделать»!

Если бы Бинто действительно знал детали плана Рози, это не прибавило бы ему спокойствия.

– Мы не сможем убежать от орды, Фериус. Не сможем победить их. И не сможем от них спрятаться. Поэтому у нас остаётся только один последний вариант.

Давайте. Попробуйте догадаться, что это за последний вариант.

Я использовала каждую унцию своей арта туко, но не придумала ничего.

Даже сейчас, когда смерть настигала нас, Рози не могла удержаться от презрительного взгляда, означающего, что я непроходимо тупа.

– Это же очевидно. Мы должны найти способ получить контроль над ордой.

– Отлично! Потрясающая идея. Монахини сошли с ума от Алых Виршей. Стало быть, всё, что нам надо сделать, чтобы привлечь их на нашу сторону – это…

Даже Рози – сама Рози! – выглядела неуверенной, когда снова заговорила:

– Я признаю, что моя гипотеза основывается на ряде предположений относительно природы Алого Крика, времени этого нападения и, прежде всего, причин, по которым Странница отправилась как в монастырь Алых Слов, так и в Сад Безмолвия. Если мои выводы…

– Догадки!

– Как пожелаешь. Если все мои догадки верны, я считаю, что у нас есть путь к выживанию, а может, и к победе.

– А если какая-нибудь из них – или, скажем, все – окажется неверной?

Рози прикусила нижнюю губу. Это выглядело бы мило, если б не наводило на мысль о других зубах, сулящих множество разнообразных укусов.

– Часто говорят, что аргоси – азартные игроки, Фериус Перфекс.

Как я уже сказала, это меня совершенно не обнадёжило.

Первой монахиней, которая добралась до нас с Бинто, оказалась моя старая подружка – матушка Сплетница. Она быстро бегала – что логично, я полагаю. Она ведь была моложе большинства обитательниц монастыря.

Настоятельница двигалась как бешеное животное. Её рот был широко раскрыт, челюсть отвисла. Всё говорило о том, что она рехнулась. Однако в её глазах я увидела прежнее высокомерие и жестокость – и мне отчаянно захотелось в последний раз засветить ей по роже.

Я снова похлопала Бинто по руке.

– Не дави так, – жестами сказала я. – И не высовывайся из-за спины. Постарайся пригнуться ниже моих плеч, если сможешь.

Его хватка немного ослабла. Во всяком случае, я смогла дышать.

Матушка Сплетница приблизилась вплотную. Наклонив голову набок, она попыталась вцепиться зубами мне в горло. Собрав все силы воедино, я вделала ей кросс с правой. Моя тёмная сторона возликовала в тот миг, когда её голова резко откинулась назад.

Она не упала. Просто отшатнулась на несколько шагов, а потом снова кинулась на нас. Теперь я резко пригнулась и, отставив ногу назад, упёрлась в землю. Матушка Сплетница врезалась в меня. Я выпрямилась. Мышцы ног затрещали, когда вес монахини обрушился на меня в дополнение к весу Бинто. Но я справилась. Перекинув матушку Сплетницу через плечо, я отправила её прямиком в пропасть.

Вторая монахиня показалась из-за поворота. На сей раз это был невысокий полноватый парень. Тем не менее он набросился на меня с такой яростью, словно я сказала гадость о его сестре.

Земля на краю обрыва состояла в основном из крошащихся камней, которые неприятно елозили под моими ботинками, а висящий на спине Бинто делал меня ещё более неуклюжей. Тем не менее я успела вовремя отступить влево – и бедный парень разделил участь матушки Сплетницы.

Ради его блага я надеялась, что погибшие в одном каньоне не обречены провести вечность вместе.

Двое повержены. Осталось сто. Может быть, сто двадцать.

Я почувствовала что-то мокрое на щеке и подняла взгляд. Начинался снегопад. Скоро земля станет ещё более скользкой, чем прежде, усугубив мою и без того шаткую позицию.

Третья и четвёртая монахини добрались до меня раньше, чем я успела перевести дух. Увернуться от обеих сразу было невозможно, так что я кинулась