— Значит, будут все равно искать?

— Однозначно. У них то ли пророчество, то ли тайное знание, что на просторах дикой России найдут силу из грядущего, ну или что-то похожее, которое поможет установить в мире удобный только им порядок. В общем, на выходе та же помойка, что и у нас в начале двадцать первого века, только на сто пятьдесят лет раньше.

— Вы их отпустили?

— Нет. Они все умерли…

Он угрюмо посмотрел на меня, как на палача.

— А что оставалось делать, у вас тут такое правосудие, что им бы братья масоны устроили побег и у нас бы начались действительно огромные проблемы?

— Вас могут обвинить и арестовать.

— Не думаю, что медики смогут так однозначно диагностировать воздушную эмболию…

Слова умные, и генерал сделал вид, что все понял. А у самого перед глазами встала картина того вечера: урядник и двое его людей держат англичанина, а я ему с помощью одноразового шприца накачиваю воздух в вену.

Генерал на некоторое время задумался, прокручивая ситуацию в уме, резко встал, несколько раз прошелся по беседке, остановился, задумчиво глядя на пруд, и через силу проговорил:

— Возможно, вы правы, Александр Павлович.

О как, уже не ошибся и говорит имя-отчество без внутреннего напряжения.

— Наши противники ведут себя бесчестно, и их стараниями погибло и погибнет много русских людей, поэтому правила честной войны на них не распространяются.

— Я рад, что вы начали мыслить другими категориями. В наше время говорили: если джентльмен не может выиграть, джентльмен меняет правила игры. Это к тому, что силы, которым нам придется противостоять, не гнушаются ничем: ни отравлением, ни гнусными убийствами, ни шельмованием видных и талантливых сынов своего Отечества…

Он глубоко вздохнул.

— Хорошо. Вы сказали, что молодой человек и девушка такие же путешественники во времени, как и вы…

— Не совсем так. Они сюда попали из 1941 года из-под Белостока.

— Постойте, вы говорили, что в то время была страшная война с пруссаками?

— Да. Часть армия коммунистической России была практически уничтожена, сотни тысяч погибших и миллионы попавших в плен. Страшное время. Но ведь собрались, переломили хребет захватчикам, победили.

— И как вы их предлагаете использовать в наших планах.

— Молодой человек, старший лейтенант артиллерии, ваш коллега. Думаю, он сможет больше рассказать про устройство полевых орудий середины следующего века. Тем более он практик, заканчивал артиллерийское училище, знаком не только с противотанковой сорокопяткой…

Он удивленно поднял голову:

— А что это?

Я усмехнулся.

— Он вам сам неплохо расскажет, во всяком случае получше моего.

— А девушка?

— А девушка санинструктор и обучена оказывать первую медицинскую помощь раненым на поле боя, проводить первичную сортировку по степени срочности оказания медицинской помощи ну и тому подобное. Во всяком случае, тоже знает много полезного, что пока не получило распространения в войсках, но сильно влияет на количество выживших раненых.

— Женщина?

— А вы как думали. В Крымской войне они как раз впервые и появятся — сестры милосердия. Правда на поле боя их не будет, это уже в наше время додумаются молодых девчонок посылать под пули, но знания и опыт будущего в этом отношении весьма интересен. Кстати, у меня к вам будет огромная просьба…

— Я слушаю.

— Дело в том, что эти двое ребят сюда попали из серьезной мясорубки, побывали в руках у бывшего офицера гвардии, который просто грабил и убивал людей, к тому же в той стране, преемнице развалившейся Российской империи, старательно культивировался отрицательный образ царских генералов.

— И что вы от меня хотите?

— Будьте с ними самим собой — нормальным, честным, справедливым человеком. Сначала с их стороны может быть некоторая агрессия и недоверие, но от того, как вы сможете с ними подружиться, да-да именно подружиться, будет зависеть эффективность нашей работы. У меня с ними контакт налажен — я для них офицер государственной тайной полиции, которую они привыкли бояться и уважать, и за последние несколько дней мне удалось преодолеть барьер недоверия, теперь дело за вами. С моей точки зрения — нормальные люди, без гнили, глянувшие смерти в лицо и не сломавшиеся, видевшие страшное поражение и реально получившие второй шанс все это изменить в прошлом. Постарайтесь, Павел Никанорович, пожалуйста, и мы получим еще двух молодых, неплохо информированных соратников, не обремененных инертностью мышления, характерной для большинства людей вашего времени.

— Что ж, Александр Павлович, я еще раз рад, что судьба выбрала именно вас для этого дела. Я сделаю все возможное.

— Спасибо.

В последующие несколько дней я убедился, что в этом направлении все идет должным образом — генерал у меня на глазах буквально расцветал. В его жизни появилась цель, даже не цель, а ЦЕЛЬ, которой он готов был отдать всего себя. К молодым гостям из сорок первого года он относился как добрый отец, и, как мне казалось, это была не игра, а настоящая отеческая забота. Наташа расцвела и из затравленной, побитой жизнью девчонки превратилась в милую и обворожительную барышню. Слухи о молодой и привлекательной гостье генерала уже гуляли по соседним имениям, и уже было несколько попыток напроситься в гости.

Степка Кривошеев быстро нашел общий язык с гостеприимным хозяином на почве любви к артиллерии, и они часами обговаривали возможность воплощения чего-то в железе. Тут я помогал, копаясь в ноутбуках, находя все новую и новую информацию, которая может быть полезна в нашем деле.

Пока генерал со старлеем строили наполеоновские планы по вооружению Императорской армии современными пушками и чесали репу по поводу технологии производства бездымного пороха и приличной взрывчатки, Наташа, к моему удивлению, быстро освоив компьютер, рылась в поисках материалов по медицине. Тут она оказалась весьма полезна — у девочки был талант химика, и она взахлеб читала учебники и справочники, что впоследствии помогло решить проблему пороха и взрывчатки. Это, конечно, были суррогатные решения, реализуемые на местной технологической базе, но на данном этапе истории это было явным преимуществом.

Поняв, что в этом направлении все идет установленным порядком, я занялся тем, чему меня натаскивали в военной контрразведке СБУ — принялся организовывать систему безопасности нашей группы. Стал активно готовить ловушки непрошеным гостям и прорабатывать легенды на случай экстренного перехода на нелегальное положение. Через две недели, не без помощи Тимохи, который закрепился при мне кем-то вроде помощника для особых поручений, у которого оказалась куча знакомых в соседних селах, я плотно накрыл все близлежащие имения и населенные пункты сетью своих информаторов. Проработанная система быстрой передачи информации и оповещения в случае возникновения опасности стала моей гордостью. На всех постоялых дворах в сутках пути сидели мои информаторы, в задачу которых входило собирать информацию о любом интересе к усадьбе генерала Осташева и особенно к его гостям и приемному сыну.