Да, разведка не ошиблась. В Чьямонте действительно самозабвенно праздновали: я отчётливо слышала здравицы Солнцу и богам, смех и бессвязные возгласы, перемежающиеся рваными разухабистыми мелодиями.

Привратник, одетый каким-то морским духом, нажал на центральные прутья, и ворота раздвинулись, открывая нам путь в сердце беззащитного города. Ничего, если мы с Балдассаро сможем правильно расположить отряд и вовремя обезвредить самых опасных горожан, то, возможно, кровь не омрачит сегодняшний праздник.

– Проходите, гости дорогие. Из каких краёв вы пожаловали на наш карнавал? И почему так поздно?

При ближайшем рассмотрении выяснилось, что привратник мертвецки пьян и держится на ногах исключительно благодаря воротам, на которых повис всем телом. Если бы я верила в каких-нибудь Богов, я бы, бесспорно, вознесла им сейчас благодарственную молитву: нас действительно не ждали; город действительно падёт в наши руки практически бескровно. И мне не придётся убивать людей, спасая собственную жизнь.

– Из самых северных земель пришли мы. С пленниками, с трофеями, со славой.

Мы с Балдассаро сразу решили, что лучше «сыграть роль» и не называть никакой из городов Террины. В этом случае недосказанность лучше прямой лжи.

– Ну, так проходите. Порадуйте народ Чьямонты своими трофеями! Основное веселье сейчас на площади перед храмом, прямо туда и идите.

Мы торжественно двинулись вперёд по широкой улице, вымощенной синими и жёлтыми плитками. Справа и слева промелькнули двухэтажные дома, практически не отличающиеся от земных строений эпохи позднего Возрождения. Из окон свисали разноцветные полотнища, огромные гроздья местного винограда и снопы пшеницы. Понятно, день Сияния – ещё и местный праздник урожая. Но какое же странное место эта Чьямонта! Ни в одном городе Террины я не ощущала такой напряжённости пространства. Ещё чуть-чуть и я чувствовала бы себя так же, как и в ущелье Мира.

– Ну что, пойдём на площадь к храму или свернём и попробуем заранее занять выгодное положение? – Балдассаро выехал на перекрёсток и остановил поркавалло.

Я посмотрела вперёд, туда, где между высокими деревьями, соприкасающимися друг с другом сочными зелёными листьями, виднелось что-то большое и золотистое.

– Я бы предпочла свернуть. Здесь так много магии, что, думаю, мы без особых проблем скроемся от чужих глаз, если понадобится.

– А если нас будут искать?

– Нас? Искать? – Я фыркнула, вспомнив едва стоящего на ногах привратника. – Даже если он начнёт кому-то рассказывать о том, что в город вошло карнавальное шествие в костюмах ящеров, кто в это поверит?

– Никто. Тогда давай сразу накинем невидимость. Солнце сядет примерно через час, скоро народ двинется за свечами.

– И что, за час все успеют? – Я поёжилась, словно в словах Балдассаро была скрыта какая-то угроза.

– Нет, конечно же. Обычно часов с шести парки уже забиты желающими срубить себе свечечку. – Начиная говорить, Балдассаро улыбался. К концу фразы улыбка стёрлась с его лица, сменившись откровенным ужасом. – А уже семь. Но ведь привратник… И звуки праздника…

Мы замерли, прислушиваясь к доносящимся с городской площади звукам.

– Солнце, светишь нам с небес!

Жизнь и силу посылаешь!

Нас огнём обогреваешь!

Ты пылаешь нам с небес!

Загудело что-то, похожее на рожок. Ударили барабаны. Рожок подхватило что-то струнное. На фоне музыки раздался смех мужской и женский и несколько бессвязных воплей. И всё повторилось снова, только с другой мелодией. Какой-то вариант звукозаписи?

– Нет тут праздника, Балдассаро. Тут есть солдаты, обманувшие разведку Доменике и готовые размазать нас тонким слоем по улицам Чьямонты. И привратник, я думаю, лишь прикидывается пьяным!

– Что за каттеани! Предлагаю прорываться из города.

Балдассаро сжал поводья поркавалло, напрягся, готовый бросить животное в галоп.

– Скоро закат. – Мы, не сговариваясь, повернулись на запад, к почти скрывшемуся за горами Солнцу. – Минут через тридцать магии станет слишком мало, чтобы оказать ящерам достойное сопротивление.

– А у ворот нас будут ждать. – Балдассаро кивнул, соглашаясь с моим планом. – Нам нужно только попетлять по городу около часа.

– Лучше спрятаться где-нибудь…

– Ну что ж вы не идёте на площадь, странники северных земель? Думаете, ваши дары не понравятся горожанам?

«Пьяный» привратник показался на крыше ближайшего к нам дома. Позади него маячили ещё шесть или семь бенанданти, пока что не вступающих в разговор. Краем глаза я заметила, что на домах с другой стороны улицы тоже появляются люди. Прекрасно, мы в ловушке.

– Взлетаем! Ящеры, попытайтесь добраться до людей на крышах! Быстрее!

– Не успеете.

Я так и не поняла, что сделал привратник. Так восхитившая меня особенность Чьямонты теперь сыграла на руку врагам: в наполненном силой гудящем пространстве было невозможно хотя бы приблизительно понять, какой объём энергии задействовал твой противник.

Острые зубы Шивы безжалостно проткнули кожу на шее, и меня резко вздёрнуло вверх: котёнок схватил меня за воротник и теперь, кажется, активно работал крыльями, утаскивая меня повыше. Боковым зрением я видела в небе Балдассаро и ещё нескольких бенанданти, оказавшихся расторопнее. Но всё это было совершенно не важно.

Ибо на перекрёстке и соседних улицах разверзлись врата Ада. Липкий текучий огонь выплёскивался из окон, с крыш и из разломов в разноцветных плитках. Ящеры и люди пытались выбраться из огненной ловушки, но не могли, и падали и горели, и ужасающе кричали и шипели, заживо сгорая в раскалённом солнечном пламени. А люди, приведшие ловушку в действие, внезапно покосились и осели на крыши – изломанные куклы, с выжженными ретрибутисом мозгами.

– Света, лети к воротам! Справа опасность!

Медленно-медленно, словно борясь с внезапно сгустившимся воздухом, я повернула голову в сторону храма.

Большой отряд бенанданти – никак не меньше пятисот человек – со всех ног бежал к нам по дороге. Некоторые из них на ходу вскидывали арбалеты, кто-то явно творил магию.

Шива не стал дожидаться подтверждения от впавшей в ступор меня – потащил за сосредоточенно удирающим Балдассаро. Пара болтов просвистела мимо нас, спину обдало холодом – кто-то то ли промахнулся льдом, то ли вложил в образ слишком мало сил.

И тут я увидела основные силы нашей армии, возглавляемые Доменике и Хлодвиге, уже почти подошедшими к воротам Чьямонты. И понятия не имеющими об огне, преградившем им дорогу.

– Доменике! Там не пройти! Там греческий огонь!

Кажется, он услышал меня.

Доменике вскинул руку, останавливая армию, переговорил о чём-то с Хлодвиге… И так восхитившие меня ворота и солидный кусок прилегающей к ним стены рухнули, открывая армии свободный проход в город.