– И что делать будем? До появления птиц ещё два часа, а мы уже всё сделали.

– Можно немного поразвлечься. Надо же понять, что такого в этой сучке Доменике нашёл.

– Нельзя. Господин Моста чётко сказал: Орсеолли доставить в виде трупа, землянку исхитриться доставить живой, постараться отыскать Балдассаро Анафесто, предателя.

– Так Анафесто уже ищут. И как наши невинные шалости помешают доставить её к дожу живой?

– Мы не станем рисковать. Когда господин Моста получит от неё то, что захочет, он её нам и так отдаст.

Голоса раздавались почти надо мной. Эх, понять бы, в какой части комнаты я лежу. Если я не ошибаюсь, и солдаты дожа сидят на стоящих у стены стульях, значит стол от меня далековато. Если солдаты стоят у окна – стол почти рядом со мной. Проверить, что ли? Я шевельнула головой, и тут же получила резкий пинок по рёбрам.

– Будешь доставлять проблемы – я забуду о том, что господин Моста хотел видеть тебя целой и невредимой.

Доходчивое объяснение.

Время текло мучительно долго. Солдаты дожа в основном молчали , лишь изредка кто-то из них оскорбительно комментировал мою фигуру. Но их слова меня не трогали: как говорится, собака лает, а караван идёт. Они хотят добиться от меня реакции, которая оправдает нарушение приказа дожа. Я не хочу, чтобы они нарушали приказ, а, значит, реакции не будет.

Нашу «идиллию» нарушил глухой удар. Судя по всему, кто-то очень эмоционально распахнул дверь.

– Ампелае, иди сюда!

– Чего тебе, Сулейман? Вы нашли Анафесто?

– Нашли! Кажется, он не предатель! Тебе надо туда пойти и посмотреть, в каком виде мы его нашли!

– Иду. Вы, двое – помните о приказе дожа. Я скоро вернусь. А ты, Сулейман, перестань орать. На этом этаже больше нет никаких занятых комнат, но твоими стараниями нас услышат внизу.

Звук шагов, звук закрывающейся двери, и тишина.

И только тогда я поняла, в каком виде они нашли Балдассаро. Голый, привязанный к кровати, со следами порки на спине и ягодицах (а в этот раз я хлестала его, особо не жалея). Лишь бы они не догадались, как именно я использовала гранталловый стержень. Ну что ж, если наше маленькое развлечение обеспечит Балдассаро алиби, то я буду только рада. Может быть, обелив своё имя, он и меня сможет вытащить.

– Фредерике будет рад, если малец действительно не предатель. Говорят, он очень любит свою двоюродную сестричку.

– Ага. Очень сильно и очень часто.

Солдаты грубо заржали.

– Слушай, Альфреде, если нам нельзя её пробовать, может, хоть потискать можно?

К счастью, Альфреде не успел ответить.

– Тискать тоже пока нельзя. – Солдат, которого недавно назвали Ампелае, вернулся очень вовремя. Я даже позволила себе немного расслабиться. – А Балдассаро действительно досталось. Думаю, после того, что с ним тут вытворяли, дож с удовольствием отдаст нам эту тварь.

Мечтай-мечтай, ублюдок. Думаю, Балдассаро свалит то, что они здесь увидели, на Доменике. И вытащит меня из тюрьмы. Главное, не испортить себе репутацию до того, как это произойдёт.

– Но на птице улетит та тройка, которая забирает Балдассаро. Мы пойдём через транзиттоло.

– И как мы до него доберёмся? Он в храме.

– Орсеолли не зря занял эту комнату. Отсюда начинается подземный ход, который как раз в транзиттоло и выходит. Дождёмся там утра и переместимся. Эй, ты! – Звук шагов раздался около моей головы. Понятно, обращаются ко мне. – Сейчас я ослаблю верёвки на твоих ногах. Попытаешься убежать – мы всё равно догоним, но тогда эта ночь в транзиттоло будет очень приятной для нас, и совсем не приятной для тебя. Поняла?

– Да. Я не доставлю проблем.

Подземный ход скрывался за одной из резных стенных панелей. Сначала мы долго шли вниз по узкой лестнице, потом ещё дольше – по широкому коридору, сменившемуся ещё одной длинной лестницей.

– Подождём здесь. – Ампелае уселся возле стены. – Торчать в транзиттоло глупо, а под землёй нас никто не найдёт.

Я прислонилась спиной (точнее, связанными руками) к прохладной земле. Вывернутые суставы неимоверно ныли, но я не хотела давать мучителям лишний повод для издевательств.

– Глянь, стоит у стеночки, словно из благородных. Что, боишься, если ляжешь – не сдержимся?!

Я молчала, скромно опустив голову. Пусть говорят, что хотят. Скоро, скоро всё поменяется. Интересно, что именно Балдассаро наплетёт дяде?

Время шло: всё сильнее ныли суставы; саднило кожу в тех местах, где её натирал железный обруч; ноги затекли и временами дрожали. Солдаты дожа сидели вокруг меня, не шевелясь, но и не теряя бдительности: когда я проверки ради слегка наклонила голову, все трое моментально уставились на меня.

– Пора. – Ампелае поднялся, потянулся, разминая руки и спину. – Пока дойдём, энергии как раз будет достаточно.

И мы двинулись вверх по лестнице. Интересно, Балдассаро уже прибыл в Новую Венецию?

Транзиттоло, в который мы переместились, был тёмен и пуст. И немного меньше, чем тот, который использовал Доменике. Но почему? Мы переместились не в столицу?

– Стерегите её. Я пойду, узнаю, куда её вести.

Ампелае ушёл, а его товарищи встали с двух сторон от меня.

– Эй, землянка, ты там не падаешь? Может, тебя поддержать? Ты же не скажешь ничего нашему другу дожу?

К счастью, обошлось только словами – ублюдки пока ещё чтили приказ дожа и своего командира.

– Ведём её прямиком в зал суда. Там Большой Совет и Совет Двадцати уже в полном составе, слушают показания Балдассаро. Приказали поторопиться.

Отлично. Значит, мы разберёмся с этим недоразумением прямо сейчас. Хотелось гордо вскинуть голову: я убила Доменике, освободив вас от тягот дальнейшей войны; я принесла вам знания, которые смогут или вернуть магию или улучшить её использование. Мою силу признал даже Доменике – а чем иным могло быть его предложение свадьбы? Моё прибытие было предсказано, и вот, оно свершилось. И судьба вашего мира изменится.

Но я, на всякий случай, сделала с точностью наоборот: склонила голову и ссутулилась, насколько это позволяли связанные руки. Пусть увидят скромную землянку, не осознающую ни своей силы, ни своих заслуг.

Мы пришли в огромный круглый зал, построенный наподобие университетской аудитории: у дальней стены – деревянные сиденья, амфитеатром поднимающиеся к стенам; в центре – две кафедры. Кажется, до нашего появления шёл какой-то спор: из-за закрытой двери были слышны сердитые голоса, но всё стихло, стоило нам войти. Я быстро оценила обстановку: лица злые, но, кажется, эта злость направлена не друг на друга. За одной из кафедр стоит Балдассаро без рубашки, но, вроде как в штанах. Вторая кафедра свободна. Она предназначена для меня.

– Синьоры, вы как раз вовремя. Сейчас проведём очную ставку, окончательно определим степень виновности или невиновности сына славного рода Анафесто, и на сегодня заседание можно будет заканчивать. – Вёл заседание кто-то из сидящих в первых рядах, но кто именно – я так и не успела понять. Вопреки моим ожиданиям дож скромно сидел на краю высокой скамьи, и в процесс не вмешивался. – Развяжите землянку, и пусть она займёт своё место за кафедрой.