– Опаньки, – произнес он своим самым обаятельным тоном, но Дэвид вовсе не желал, чтобы его обаяли. Вместо этого он вновь повернулся ко мне, и его лицо все еще выражало подозрительность.

– Просто любопытно, где именно Макси намеревается спать во время этого гостевого визита? Эта тесная дружба подразумевает сон в одной постели?

– М-м-м, – пробормотал Макс.

– Нет. Конечно же нет. Он собирался спать на полу или на надувном матрасе в спальном мешке. – Я кивнула в угол комнаты, где все эти предметы уже стояли наготове, и впервые увидела, как уверенность Дэвида дала трещину.

– И все же, это не совсем нормальные отношения между друзьями, не так ли? – осведомился Дэвид. – То есть между друзьями противоположного пола. Ты говоришь, что все это «невинно», и мне хочется тебе верить, Элли, однако вы оба здесь почти голые. И что я должен думать?

– Ты должен верить мне, – грустно ответила я. – Ты должен знать – лучше, чем никто другой, – что я никогда не решусь и не решалась на нечто подобное.

Стало заметно, что Дэвид немного смягчился.

– Глядя тебе в глаза, Элли, я уверен, что ты говоришь чистую правду, – согласился он. – Но я знаю, как ведут себя парни. Они говорят, что просто дружат с девушкой, однако – и ты это знаешь – всегда присутствует нечто большее.

– К нам с Максом это не относится, – заверила я его.

– Правда?

– Да. Совершенно.

Я взглянула на Макса и увидела в его глазах сочувствие и что-то еще. Он взял меня за руку, что никоим образом не помогло выражению сомнения исчезнуть с лица Дэвида, и очень медленно повернулся к моему бойфренду.

– Я не считаю, что мне нужно перед тобой оправдываться, и не собираюсь стоять здесь и позволять тебе говорить таким тоном с человеком, которого люблю. – При этих его словах губы Дэвида сжались в сердитую нитку. – Я не проявляю, никогда не проявлял и вообще никогда не стану проявлять к Элли того интереса, который питаешь к ней ты.

– Нет, Макс, тебе не надо…

Дэвид продолжал смотреть на него, и даже когда должен был однозначно уяснить, что именно говорил ему Макс, он, казалось, все еще ничего не понимал.

– Я гей, дурья твоя башка, – закончил Макс.

И именно в этот момент я осознала, что они никогда не станут друзьями.

Элли

В вестибюле больницы стало гораздо оживленнее, чем раньше. Прибыли новые больные, которые сбились в небольшие группы, словно уцелевшие в бою солдаты. У кого-то виднелись окровавленные повязки на ранах, кто-то придерживал руку или запястье, некоторые сидели, положив ноги на соседние стулья. Похоже, поступила очередная партия жертв скользких тротуаров.

Я возвращалась к лифтам, наклонив голову, но не успела дойти до них, как чей-то голос, поднявшись над негромким гулом голосов пострадавших, позвал меня по фамилии.

– Миссис Тэйлор.

Я быстро повернула голову в сторону говорившего и увидела, как высокая фигура в темной униформе отделилась от группы людей, сидевших в дальнем углу вестибюля. Голос принадлежал полицейскому, который приходил ко мне домой и принес дурные вести, и я вдруг поняла, откуда родилось выражение «не убивайте гонца». Я замедлила шаг, когда он поманил меня рукой. Я уже и так слишком долго пробыла на улице, разговаривая по телефону, и желание поскорее вернуться в реанимацию и оказаться рядом с Джо подгоняло меня, словно колдовские чары.

Но я изменила направление, возможно, из-за авторитетного вида, который придавал ему мундир, и направилась к нему и группе людей, с которыми он разговаривал. Он доброжелательно смотрел на меня, пока я приближалась к нему.

– Как ваши дела, миссис Тэйлор? Как я понимаю, состояние вашего мужа пока не изменилось?

«Не надо меня жалеть», – в отчаянии подумала я и энергично замотала головой. Проявите профессионализм, говорите коротко, арестуйте кого-нибудь, выпишите кому-нибудь штраф, вот только не надо меня жалеть. Но в полицейской академии их не учили телепатии, поскольку он продолжил:

– Мне очень жаль слышать, что пока нет никаких улучшений. Но не теряйте надежды. Вы удивитесь, узнав, о каких только чудесах мы каждый день не слышим на работе.

Я слабо улыбнулась в ответ. Я знала, что он говорит искренне, однако давным-давно перестала верить в то, что с хорошими людьми плохого не случается.

– Сегодня днем мы по кусочкам восстанавливали картину того, что произошло с мистером Тэйлором, и мне казалось, что вам будет приятно узнать, что сделал ваш муж. Позади меня сидит семья Уэбб, они ждут здесь уже несколько часов в надежде, что смогут поговорить с вами. – Возможно, он заметил на моем лице смущение и неуверенность. – Вам наверняка захочется услышать то, что они желают вам сказать.

Я заглянула за его спину и увидела семейство, пристально смотревшее на меня печальными глазами, в которых читалась вся гамма чувств, начиная от сочувствия и благодарности и заканчивая виной. Я не знала, кто они такие и как связаны с Джо, однако если полицейский прав, то у этих незнакомых мне людей есть ключик, который откроет тайну того, почему мой муж борется за жизнь в реанимационной палате вместо того, чтобы сидеть в нашей гостиной со мной и сыном.

Женщина встала со стула, а ее маленькая дочь отчаянно вцепилась в край ее джемпера. Когда наши взгляды встретились, на глаза матери навернулись слезы сострадания.

– Миссис Тэйлор, меня зовут Фиона, это мой муж Пол, а это наши дети – Марти, Элли и Джош.

Я забыла их имена, прежде чем она закончила говорить.

– Я просто хотела сказать, что все мы в неоплатном долгу перед вашим мужем.

Я взглянула на полицейского, надеясь, что он сможет разъяснить загадочные слова женщины, но тот лишь слегка кивнул, дав мне знак слушать дальше.

– Ваш муж сегодня днем шел по парку…

«Это все я виновата, – подумала я. – Я взяла машину. Не надо было вообще ее брать».

– И он пришел на помощь нашему старшему сыну, Марти, который провалился под лед на замерзшем пруду.

– И Тодду, – пискнула девчушка. Элла? Элли? – Он еще и Тодда спас.

Мать заставила ее замолчать чуть слышным «Тише, дорогая» и снова посмотрела на меня, а ее глаза ярко сверкали от слез благодарности.

– Наш пес провалился под лед, и Марти пытался его вытащить, но с ним самим случилось несчастье, так как лед под ним треснул.

Где-то в глубине моей души крепло странное чувство – отчасти злоба, а отчасти гордость. Ребенок находился в опасности. Разумеется, Джо бросился спасать его. Без колебаний, без раздумий, без осознания того, насколько он рискует. В это короткое мгновение я и любила, и ненавидела его за эту храбрость.

– Мои ребята говорят, что он не раздумывал ни единой секунды, – продолжала она, в знак подтверждения взглянув на детей. Три мордашки с широко распахнутыми глазенками кивнули ей в ответ. – Он вышел прямо на лед, и ему удалось вытащить Марти. Ребята до смерти перепугались, а он действовал спокойно и тихо, твердил им, что все будет хорошо, что они выкарабкаются. Потом он вытащил Марти из воды и перенес его в безопасное место.