— Пропустили? Лорд Дервиштон сказал, что вы решили не ходить с нами.

— Так я и знал!

Фолкленд послал Дервиштону уничтожающий взгляд. Дервиштон изящно повел плечами:

— Все по-честному, Фолкленд. Все по-честному.

— Там, где замешаны вы, все нечестно. Мне следовало бы…

Кто-то вошел и встал в дверях. Фолкленд ахнул. Все уставились на вошедшего.

Маклейн, как обычно, был облачен в свой элегантный вечерний костюм. Но его нижняя губа распухла, на скуле красовался огромный красный рубец. Когда он направился к столу, все заметили, что он хромает. Каждый шаг сопровождался болезненной гримасой на его лице.

Кейтлин невольно сделала шаг к Маклейну, но герцогиня ее опередила. Она бросилась вперед, крикнув лакею принести стул, от которого Маклейн решительно отказался. Вслед за герцогиней засуетились леди Элизабет и леди Кинлосс, обе наперебой предлагали советы и засыпали беднягу расспросами.

Поверх их голов взгляд Маклейна отыскал Кейтлин.

Что тут поделаешь?! Кейтлин вымученно улыбнулась. Когда она повернулась, чтобы сесть рядом с Салли, то обнаружила, что за ней внимательно следит Дервиштон.

Он взглянул мимо нее на Маклейна, потом снова на нее — внимательно, оценивающе.

Ее щеки вспыхнули. Она быстро сказала:

— Слышала, что при пчелиных укусах хорошо помогают припарки из соленой воды.

Дервиштон пожал плечами:

— Именно это средство предложил камердинер Маклейна, но пострадал-то он главным образом из-за чертополоха.

— Из-за чертополоха?

Виконт повел бровью, внезапно развеселившись:

— Так вы ничего не слышали?

Вмешалась Салли:

— Я рассказала ей то, что знаю сама, но это, по-видимому, далеко не вся история.

— Вот как? — Дервиштон бросил на Маклейна ехидный взгляд, прежде чем сообщить с насмешливым сочувствием: — В таком случае надо рассказать всем, что случилось. По каким-то неизвестным причинам Маклейн оказался на дереве, пытаясь снять с него старый улей. Вылетели пчелы и напали на него. Пришлось прыгать на землю…

— С дерева? Значит, поэтому он…

— Нет-нет. Не так все просто. Он бросился к своей лошади, но при виде пчелиного роя благородное животное испугалось и ускакало прочь. Нашему герою не оставалось ничего другого, как сломя голову бежать к озеру.

— Боже правый!

— Именно. Он бросился в ледяную воду с головой и просидел там почти полчаса, пока пчелы не улетели. Когда он наконец выбрался на берег, ему пришлось снять сапоги, потому что они были полны воды. Вылив воду, Маклейн понял, что идти в хлюпающих сапогах не сможет, поскольку натрет ноги, и выбросил их в озеро.

— Какое расточительство! — воскликнула Салли.

— Моя дорогая мисс Огилви, такие сапоги, какие носит Маклейн, не бросают в озеро, если их нельзя высушить и носить опять. Сапоги погибли безвозвратно, и я вполне понимаю его раздражение. Но он забыл, от какой опасности могут защитить кожаные подметки. — Дервиштон улыбнулся, и его красивое лицо приняло довольное выражение. — От чертополоха!

Кейтлин поморщилась. В Шотландии чертополох с его жестоко язвящими иглами растет везде.

— Неудивительно, что он хромает.

Фолкленд засмеялся:

— Как бы мне хотелось это видеть!

Кейтлин одарила Фолкленда негодующим взглядом. Она собиралась что-то сказать, но тут к ним присоединился граф Кейтнесс. Он также не сводил глаз с Маклейна.

По крайней мере вот разумный человек, который не станет злословить.

— Маклейн! — воззвал граф Кейтнесс. — Ура герою! Снимите сапога и покажите дамам свои ноги! — Повернувшись к Салли, он сообщил со смешком: — Они содраны в кровь.

Маклейн окинул взглядом всю их компанию и посмотрел на Кейтлин. Она зарделась, но воинственно вскинула голову.

Старый герцог, который до прихода Кейтнесса мирно спал в кресле возле камина, при этом громоподобном приветствии проснулся и закудахтал:

— Ах, Маклейн! Я слышал, вам пришлось сражаться — притом безуспешно — против целого улья разъяренных пчел!

Боже правый, неужели все мужчины торжествуют, празднуя поражение одного из них? Вот ее братья бы… Кейтлин нахмурилась. Ее братья вели бы себя ничуть не лучше. Мужчины!

Кейтнесс рассмеялся:

— Слышал, вам пришлось также принять освежающую ванну.

Стиснув зубы, Маклейн воззрился на Дервиштона:

— Не представляю, откуда вы все это узнали?

Дервиштон любезно улыбнулся:

— Я не смог удержаться, чтобы не поделиться потрясающим известием. У вас был такой трагический вид, когда вы входили в дом, как будто вы потерпели полное поражение, и я…

— Порезы и царапины не означают поражения. — Маклейн снова посмотрел на Кейтлин. Его глаза довольно засияли, когда он сунул руку в карман и извлек оттуда маленький предмет серого цвета. — Напротив, я добился полной победы.

При этих словах Кейтлин вдруг улыбнулась. На какой-то миг ей показалось, что, кроме них с Маклейном, в комнате больше никого нет. У нее отлегло от сердца, и она решила, что следующее задание не будет представлять опасности, хотя, разумеется, ей вовсе не хотелось, чтобы Маклейн добился победы.

Дервиштон улыбнулся с некоторой хитрецой:

— Победа какого рода, Маклейн? У меня складывается впечатление, что мисс Херст прекрасно это знает.

Кейтлин заставила себя небрежно пожать плечами:

— Уверяю вас, я никогда не просила Маклейна ходить босиком по чертополоху или нырять в озеро.

Глаза Маклейна блеснули — он оценил ее деликатность.

Но Дервиштон еще сомневался. Прежде чем он успел что-то сказать, подошла герцогиня и жестом собственницы положила руку на плечо Маклейна.

— Пора обедать. Идемте?

Вскоре все сидели за обеденным столом. Кейтлин заметила, что за последние несколько дней ее сажают все дальше от герцогини, все ближе к герцогу. Сейчас ей предстояло сидеть слева от него. Никуда не годный собеседник, так как во время обеда он обычно спал.

Слава Богу, Салли сидела неподалеку. Во время трапезы она весело болтала о самых разных вещах. Кстати, она заметила, каким неожиданно теплым выдался день, и выразила надежду, что погода не испортится. Ока также предложила поиграть в газонный бильярд на лужайке на следующий день, если будет тепло. Остальные дамы и лорд Фолкленд с жаром ухватились за эту идею.

Обед завершился, и мужчины последовали за хозяином дома в библиотеку, чтобы выпить портвейна. Дамы расположились в Голубой гостиной, дожидаться их возвращения и болтать, попивая ратафию. Леди Кинлосс принесла своего злобного песика, сообщив всем присутствующим, что бедняжка болел, но вот сейчас вполне поправился, чтобы наслаждаться обществом.