Джеймс жил в другом конце города, в фешенебельном месте, которое я проезжала всего пару раз, и то по работе. Я решила, что отправлюсь туда на своей машине. И это показалось мне разумным, так как я могла уехать раньше или позже и не зависеть от общественного транспорта. Конечно, мое умение ориентироваться превратило мою поездку в кошмар, не говоря уже о том, что дом, в котором жил Джеймс, оказался столь эксклюзивным, что на нем не оказалось таблички с именем. Ко всему прочему, мой мозг был сконцентрирован на размышлениях о том, что произойдет, когда я попаду к нему. В какой-то мере я доверяла Джеймсу. Я знала о нем достаточно, чтобы успокоить свой безумный внутренний голос. Но я ни за что на свете не смогла бы выйти за него замуж. За Джеймса, которого настолько смутила пьяная девчонка, пытавшаяся вскружить ему голову, за Джеймса, который потребовал от меня мои трусики. За Джеймса, который считал, что мой вечерний визит – это ужасная идея. Каким же он был на самом деле? Во что я опять впуталась? И почему меня это так волнует, если мы принадлежим к разным мирам? Мое напряжение возросло, когда несколькими часами раньше я получила от него сообщение:

Есть кое-какие вопросы, над которыми я работаю. Не перестаю думать, что именно с тобой сегодня сделать. Целую.

Что бы это значило? Он говорил о грубых трюках, на которые уже намекал до того, как наша встреча была отменена школьным скандалом, или имел в виду игру «Эрудит», которой мы займем время после ужина? Откуда мне было знать! Все мои понятия о светских правилах были разбиты. Он сумел покорить меня всего несколькими поцелуями и перепиской. Мне не на что было надеяться.

Это поставило крест на моей послеобеденной работе – даже приложив все усилия, я не смогла сосредоточиться на планах горсовета! И поймала себя на том, что непрерывно размышляла над тем, что же он придумал. Это точно было что-то из сферы доминирования и подчинения, но не показалось ли мне это? А может, это я, хандрившая после опыта с Томасом, видела грубость там, где ее не было? Неужели я выставлю себя полной идиоткой? Я опять себя во что-то втянула и все же не могла отказаться от встречи. Это меня несказанно огорчало. Я точно мазохистка.

Попытка вернуть себе видимость какой-то уверенности ничем хорошим не закончилась. Я послала вопрос: «Что принести с собой» – имея в виду бутылку вина или десерт. Ответ заставил меня покраснеть.

Презервативы. Много презервативов. Целую.

О боже. То есть он-таки думал о сексе. Это обнадеживало. Скажу только, что наброски о планах совета так и не превратились в статью, которую я должна была написать после обеда. Однако я заметно оживилась, работая над ними.

Наконец я свернула на дорогу, которая, хотя я и не была в этом уверена, должна была привести к его дому, припарковала машину и поднялась наверх, туда, где я надеялась найти дверь его квартиры. Я позвонила, и, когда он спустился вниз, босой и улыбающийся, поняла, что улыбаюсь ему в ответ, несмотря на волнение. Я поднялась вверх по лестнице к его квартире. Я была так рассеянна, что прошла уже полпролета, когда он обернулся и сказал:

– Софи, нужно закрыть входную дверь.

Оп-ля. Я покраснела, сошла вниз и закрыла ее. Потом вернулась, стараясь сделать вид, что ничего не случилось. Спокойнее. Я знаю, в сложных ситуациях я иногда даже себя удивляю способностью собраться.

Мы вошли в квартиру, и он указал на гостиную. Я вошла и осмотрелась. Пользуясь возможностью оценить содержимое полок и весь беспорядок, я пыталась найти какие-нибудь подсказки, которые могли сообщить о нем дополнительную информацию. Вы подумали, что я вела себя как лазутчица? Нет – сказались мои журналистские замашки, хотя кое-кто полагает, что это одно и то же. Потом он откашлялся.

– Софи, закрой, пожалуйста, дверь.

Выполняя его просьбу, я дошла до середины комнаты и только тогда осознала, что делаю это инстинктивно. Я аккуратно закрыла дверь и повернулась, обнаружив, что он стоит сразу за мной, вторгаясь в мое личное пространство. Его руки охватили мою голову. Он наклонился ко мне и поцеловал. Я закрыла глаза, наслаждаясь моментом. Тем, что он возвышался надо мной и сдерживал на месте, тем, как его язык вторгся в мой рот, а его руки, передвигаясь по моему телу, сжали мои ягодицы и притянули меня к нему. Он был самым высоким мужчиной, которого я когда-либо целовала, и – будучи достаточно высокой – я испытывала новизну, оказавшись на его фоне крошкой. Я почувствовала, что он с легкостью мог защитить или подавить меня, в зависимости от своих намерений. Он прервал поцелуй и погладил мои оголенные руки, которые от моего смущения покрылись мурашками. Он повел меня за руку в другую комнату. Значит, про подавление пока речи не идет. Меня охватило разочарование, которое исчезло, как только я почувствовала запах чеснока и розмарина, шедший из кухни. Хорошо, и с этим я справлюсь.

Я почувствовала, что он с легкостью мог защитить или подавить меня, в зависимости от своих намерений.

Мне нравится домашняя пища. Серьезно. С любовью приготовленный домашний обед мне дороже любых самых роскошных ресторанов. Так как я живу одна, то не забочусь о еде. Я пользуюсь блюдами быстрого приготовления, супами и хлопьями. Время от времени я изменяю своей привычке и готовлю. Но обычно бывает так: в середине процесса я настолько устаю от резки, фаршировки и жарки, что следующие три месяца ем только супы.

Поэтому оказаться в компании с кем-то, кто умеет готовить, для меня всегда приятная неожиданность. Я сидела с бокалом вина на табурете, Джеймс суетился у плиты, нарезая овощи к мясу. Мы болтали о телевидении и о работе, он рассказал о предстоящем долгом уик-энде, который он и его сестра планировали вместе, чтобы поздравить родителей с золотой свадьбой. Мне было уютно, и я почувствовала, что расслабилась и нахожусь очень далеко от тех неистовых поцелуев, которыми он усыпал меня всего несколько минут назад. Смена темпа заставила меня уйти в оборону. Хотя я, как всегда, изо всех сил старалась показать, что меня ничто не беспокоит. Я старалась не трогать своих губ, чтобы понять, насколько они опухли.

Обед был замечательный, компания подходящей, разговор интересный, но мои мысли были заняты сексом, и никогда раньше мужчина, поедавший бифштекс, не возбуждал меня так сильно. Наблюдая за тем, как он жует и глотает, я почувствовала сухость в горле. Я точно влюбилась, и мне следовало бы вернуться домой ради собственной безопасности. В какой-то момент мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы перестать стучать пальцами по бокалу. Мое равновесие было нарушено. Когда мы собрали посуду и ко мне вернулась надежда, что мы опять начнем целоваться, я была похожа на кошку, танцующую на раскаленных углях.

Аналогия оказалась очень уместной. У Джеймса жили два очень милых сиамских котенка, которые прыгали по квартире, подобно кошкам-ниндзя. Я была удивлена, когда увидела их:

– Где ты находишь время ухаживать за ними?

Теперь его вид показался мне глуповатым, поэтому я улыбнулась.

– За ними ухаживает приходящая женщина.

Я щелкнула языком: