* * *

–Простите, но разве это не чрезвычайная ситуация?– осведомился Занди, разглядывая полузатонувший военный катер.

–Судя по всему – нет,– спокойно ответил Бабарский.

–А что же?

–Мелкое недоразумение.

Которое вызвало у юноши бурю эмоций.

Занди впервые наблюдал за атакой на яхту – вообще за настоящим пиратским нападением, пусть и скоротечным,– и едва не закричал, увидев, что яхту взяли на абордаж, а сопровождающий её катер едва не потопили. Дерзость и слаженность, с которыми действовали облачённые в чёрное бойцы, так же произвели на Занди впечатление, но испугаться не заставили, ведь они были далеко от места сражения. А вот спокойная, почти равнодушная реакция Бабарского на похищение друзей юношу удивила:

–Разве мы не должны вмешаться?

–Зачем?

–Это же похищение!

–Сколько выстрелов ты слышал?– неожиданно спросил ИХ.

–Каких выстрелов?– растерялся Занди.

–Из какого-нибудь оружия,– негромко рассмеялся Бабарский, выводя катер на середину Стремления и двигаясь за быстрыми похитителями.

–А должны быть выстрелы?

–Какое же похищение без выстрелов?

ИХ понимал, что бойцы в чёрном будут очень внимательно следить за идущими следом судами, и старался держаться от них как можно дальше, на пределе видимости. Понимал, что рискует потерять их, но знал, что, если люди в чёрном заподозрят неладное, церемониться не станут.

–Так что это было?!– не сдержался Занди.

–Моим друзьям предложили пересесть на другое судно, и они согласились,– объяснил Бабарский.– Если бы мессер не захотел покидать яхту, он бы убил всех нападавших.

И объяснил таким тоном, что переспрашивать Занди не стал.

* * *

«Политические интриги…

Ты, Энди, стараешься держаться от них подальше. А мессер чувствует себя в них как рыба в воде, и это неудивительно, учитывая, что его с пелёнок учили быть политиком. Что же касается меня, то мне интриги интересны, но я в них ничего не понимаю, и потому, оказываясь в подобных ситуациях… Ладно, не буду врать – я в такой ситуации оказался впервые. Но оказавшись в ней и почувствовав определённый интерес к происходящему, я тем не менее не забывал правило, которое всегда работает: «Смотри, что делает мессер,– и поступай так же». И, разумеется, исполняй его приказы. Только в этом случае всё образуется наилучшим образом. При этом благодаря твоему, Энди, скромному поведению, которое я стараюсь копировать, в нас совершенно не видят угрозы. И крепко бы они удивились, узнав, что тихий, застенчивый «слуга» мог с лёгкостью взорвать и «грузовик», и оба катера с абордажной командой… если бы мессер приказал. Я, если честно, так и собирался поступить, когда увидел воцарившуюся вокруг суету, но мессер не приказал, все остались живы, мы пересели на другую яхту и вышли в Стремление Уло.

А дальше я уснул…»

Из дневника ОливераА.Мерсы alh.d.

* * *

Тихий, спокойный, а главное – мирный пейзаж. Пока – мирный.

Всё ещё мирный.

Яхта неспешно поднималась по Стремлению Уло, а стоящая на верхней палубе Феодора любовалась привычными, но никогда не надоедающими Садами и обдумывала сообщение Радбуда. Сообщение, содержащее в себе неожиданное и необычайно щедрое предложение. И если то, что рассказал сенатор Мэя, окажется правдой…

«Окажется ли правдой? Не получится ли так, что Радбуд стал жертвой мошенников или, что ещё хуже, шпионов Фага?»

Радбуд честно предупредил, что не уверен в том, что находящиеся в его руках люди – действительно чужаки, но, внимательно выслушав рассказ рыбаков, уверения абергульфских руководителей в том, что «эти идиоты не смогли бы выдумать такую историю», и прочитав доклад приставленных к гостям разведчиков, склоняется к мысли, что рассказ странных чужаков – правда. Феодора не сомневалась в благоразумии Радбуда, а значит, следует принять, что на Траймонго действительно прибыли посланники Герметикона. Судя по всему, прибыли не так, как планировали, возможно, потерпев катастрофу, но это неважно: раз появились одни – за ними придут другие.

Траймонго нашли. История планеты готовится совершить крутой поворот, и Радбуд не против, чтобы этим козырем сыграла она. Чтобы её имя вошло в учебники. Радбуд отказывается от великого шанса, потому что понимает, что, если он объявит о появлении чужаков, поведение Наамара станет непредсказуемым. Мэя и Фага в жёстком клинче. А Уло соблюдает нейтралитет, и усиление Феодоры объективно играет против войны.

–Но задачу ты передо мной поставил сложную…

Феодора не обвиняла Радбуда, даже в мыслях не обвиняла – он поступил очень правильно, просто продумывала, как ей теперь действовать. Сначала, разумеется, необходимо выяснить, действительно ли они имеют дело с представителями Герметикона, а не ловкими мошенниками. И если сомнения исчезнут, то…

«Объявить об их появлении сразу или подождать и попытаться договориться с Наамаром кулуарно? Снова собрать Сенат и вывести пришельцев на трибуну?»

Такое известие может не остановить Наамара, но заставит задуматься жителей Стремления Фага, а главное – армию. Зачем воевать, если планета вступает в новую эпоху? Открываются невероятные перспективы для всех жителей Траймонго, и для богатых, и для бедных. Мы выйдем за пределы континента и даже за пределы мира, но… Но нет никаких доказательств того, что эпоха действительно наступила, кроме слов пришельцев. А Наамар настроен воевать и, узнав о пришельцах, постарается…

«У него есть два варианта поведения: либо начать войну как можно скорее, потому что остановить её будет непросто, либо постараться захватить пришельцев или уничтожить их».

Эту опасность Феодора считала очень высокой, поэтому покинула Сенат и направилась вверх по Стремлению, приказав доставить посланников Герметикона на свою яхту, чтобы как можно скорее поговорить с ними и выяснить…

–Синьора Феодора, вас вызывает сенатор Фага,– доложил вышедший на палубу секретарь.

На Траймонго давно научились шифровать радиопередачи, и Феодора не сомневалась, что их разговор останется конфиденциальным. Но что это будет за разговор? Сенатор Фага покинул Дворец чуть раньше Феодоры, заявив Радбуду, что «ему некогда», а вызов мог означать, что его агенты каким-то образом пронюхали о пришельцах.

Держа это подозрение в уме, сенатор Уло решила начать разговор неожиданно и после обязательного вступления:

–Добрый день, Наамар.

–Добрый день, Феодора.

Вдруг спросила:

–Как поживает мама?

Сенатор Фага сбился, помолчал, но затем взял себя в руки и поинтересовался:

–Ты действительно хочешь поговорить о моей матушке?

–Я не вижу других причин выходить на связь,– спокойно ответила Феодора.– Мы недавно виделись и всё обсудили.