сынулечку моего… Ближе ведь была, чем он. А я орала только, как дура. Как ссыкуха какая-то визжала. Что теперь на меня зыркаешь украдкой. Оба виноваты в его смерти, не только ты. А! Ты вон куда выставился. Сиськи тебе подавай, скотина. Ну и смотри. Пусть тебе будет плохо. Еще этого недоумочка привел с собой. Кончеными дурачками окружает себя.

— Слюни подберите, парни. Накину я, пожалуй, что-нибудь сверху.

Довел себя до чего. Вон страшный какой, лохматый, седой весь с бородой драной, нечесаной. Словно лось с похмелья, мухоморов объевшийся. Рубаха мятая. Мне не дает к себе приходить, волком смотрит. Чего приперлась, занят я… Ага, занят. Соломку свою плетешь. А я бы постирала. Хорошо хоть Элку могу уговорить приходить к нему иногда, иначе одичал бы совсем. Окончательно бы спятил. Пусть лучше она. Хоть немного присматривает за ним. Она одна его тут не боится. Жалеет и не боится. А я боюсь. Как тогда, четыре года назад, он рвал эту тварь зубами, весь красный был от крови. Волосы все выпали от горя, когда в землю положили нашего мальчика. Как не зареветь сейчас, клять… Милый мой, что же ты творишь! Что делаешь с нами. Ведь любим мы друг друга. А сидим поодиночке в разный хибарах, виной своей пропитываемся, давимся своим горем, а проглотить не можем. Пей, давай, чего в стакан выставился? Или опять на мои прелести смотришь? Соскучился, скотина. Ах, подлец ты, Егор.

— Закуси, опять бок разболится. Рейма, а ты хорош уже пирог жрать!

Вместо картошки притащили сегодня кабачки. Говорю — вы дурачки? И что я вам сварю из кабачков? Самогон из кабачков? Хотя, почему и нет. Органолептические свойства у них слабенькие. Оладьев наделать, как в детстве? Вот бы попросить жену Лысого мне муки отвесить. А что бы и не попросить? Она же самогон берет у меня для мужа. Пусть стащит для моего немного муки. Этот совсем окосел, пацан. Валите уже оба, мне еще полы домывать. Аппарат надо почистить будет. А брагу буду ставить сегодня. Второй день не могу уборку доделать толком. Артур скотина опять свалил. Бедный паренек. Конечно, закроюсь на засов, на что мне еще тут закрываться. Идиот.

Глава 5. Люди и волки

Входная дверь распахнулась, всклокоченный Рейма засунул голову в щель и крикнул:

— Шериф, сро-очно выхоти. Тревога! Люди новые перед воротами. Майор уже туда пошел.

Шериф затолкал купюру в свой бездонный карман и тяжело вздохнув, бросил Бабе Даше:

— Попозже я зайду, вы не говорите Кире про меня, и что я про нее спрашивал. Не нужно подготавливать.

Он вышел в туннель под тусклый свет одинокого на этом участке фонаря и махнул рукой Рейме, чтобы тот топал впереди. Бредотня какая-то получается. Два трупа. Молодая девчонка с рисунками и старый мужик с купюрой. Когда он зажал купюру в руку? Еще до удара? Или очухался, когда тащили и успел выхватить из кармана? Так схватился бы за пистолет. Пока кроме цифр непонятных их ничего не связывает.

Вдвоем выскочили на улицу. Рейма что-то отвечал по рации и оглядывался на Шерифа. Мимо пробежали, пыхтя, как лоси при запоре, люди из охраны Ангара. Они держали на плечах концы гладко отполированных палок, сунутых под мышки безногого Снайпера. За его плечами болталась Вера. Коля приветливо подмигнул Шерифу. Потащили на точку на самой верхушке горы, значит что-то серьезное. С простыми беженцами так не бывает.

Еще больше потеплело. Ветер гнал наверху черные облака с огромной скоростью, но на земле этого не чувствовалось. Скорее, стояла какая-то влажная духота и болотный застой. Пахло брусникой. Шерифу стало жарко в своем тулупе, но он шел быстрым шагом к центральным воротам и терпел. Около большого крана, который почему-то называли «Колонка», толпились женщины с ведрами и канистрами. Из крана в землю лупила толстая струя воды, и очередь двигалась быстро. Это было одно из сокровищ Поселения — чистая вода. Она поднималась с невообразимых глубин подземной шахты, очищаясь через слои песка, глины и древнего угля, насыщаясь минералами и микроэлементами. Прогонять через фильтры ее не имело смысла. В Поселении стояло две таких колонки для жителей, а вот похвастаться прямым трубопроводом могли только в Ангаре.

Около центральных ворот толпились люди, свободные от работы. Человек десять из внутренней охраны взбирались по лесенкам наверх стены. На уровне подсознания Шериф фиксировал отдаленный звук, словно ветер воет в трубе. Но ветра не было, только звук. Рейма указал пальцем, и Шериф разглядел блестящий бритый череп Майора. Оглядев толпу в поисках своих сотрудничков, он матернулся и полез вверх, перебирая руками по железным перекладинам. На высоте примерно метров шести над землей он встал на площадку и перебрался на барбакан. Там, перегнувшись через бортик, смотрели вниз Наталья, Майор и пара бойцов охраны.

— Что тут у вас?

— А, Егор, — отозвался Майор не оглядываясь, — иди, посмотри. Это по твоей части. Новички прибыли. А вот те, что дальше, уже по моей. Слышишь вой?

— Волки?

— Примерно четыре километра. Наши загоняют всех собирателей обратно. Вон они несутся. Наталья, иди, встречай. А вон и лесорубы с востока топают. Молодцы, груз не бросают.

— Пересчитай всех, не забудь, — буркнул азиатке Шериф.

— Пфф, — фыркнула Наталья и показала Шерифу неприличный жест, — своих иди, считай. Вон толкутся, как олени в загоне. Того и гляди палить начнут во все стороны.

Сборщики бежали с трех сторон к центральным воротам. Завыла древняя сирена С4 °C, установленная на верхней смотровой площадке. В памяти всплыла экскурсия с отцом на подводную лодку, когда при погружении почти такой же сигнал напугал и очаровал его. Сейчас рев, конечно, был громче, в другой тональности и разносился километров на десять по окрестным сопкам.

Шериф начал разглядывать стоящую в сторонке перед воротами группку людей. У них еще не забрали оружие и двое волосатых как медведи мужиков сжимали охотничье ружье и карабин в руках, сурово оглядываясь по сторонам. У обоих за спинами торчали самодельные луки и колчаны со стрелами. Значит, патронов, скорее всего, пара штук на каждого, берегут на самый крайний случай. Три женщины, поставив между собой двух детей лет шести и десяти, нервно крутили головами на незнакомый страшный звук. Одного малыша на руках держала молоденькая девушка лет шестнадцати с яркими рыжими волосами. Широко раскрыв в удивлении рот, она смотрела вверх прямо в глаза Шерифа.

Трое детей, это хорошо. Значит, вероятность того что это лазутчики минимальная. Надо спускаться. А вон и помощнички — бездельники. Топают, не торопятся. Он