— Покажи мне…

— Ага! — согласилась я и показала свой кулак. Даже два.

Мои судорожно сжатые пальчики встретились с чем-то твердым и теплым. И это большое и тяжелое ойкнуло и чертыхнулось. Я заволновалась. Неужели опоздала и глюки тут, а я все еще там? На той стороне бутылки.

— Нет! — твердо сказала я глюкам и начала лягаться!

— Ну зачем же так, котенок? — заявили мне, прижимая к кровати.

И тут до меня дошло! С опозданием, но все же! Это не сон, и не белая горячка, и даже не глюки. Это гораздо хуже. Это молодой, здоровый, разгоряченный мужик на мне. Сразу как-то стало неуютно и тоскливо. Я попыталась воздействовать на ранимое и промычала:

— Я не в состоянии, у меня это…

— У тебя ЭТОГО нет, — нежно прошептали мне и настойчиво продолжили изучение моей «Австралии».

— Как это нет? — Я с трудом разлепила глаза. — Есть! У меня похмельный экстаз!

Глаза-то я разлепила. Правда, не поняла — зачем. При таком обзоре из амбразуры было видно только грудь, не поддающуюся идентификации. Все остальное терялось в темноте. Можно было, конечно, поднять голову. Но нужно ли? У меня там поселилась колония дятлов, и сейчас у них был как раз сеанс игры на барабанах.

— Уйди, — жалобно попыталась я в последний раз воззвать к чужой совести. — Мне и так плохо!

— Я сделаю, что будет хорошо, — сказал мне местный Ганнибал Лектор и продолжил ставить опыты.

— Я буду бороться своими методами! — пригрозила я, разминая челюсть.

— Не… — заупрямился этот негодяй.

— А-а-а-а-а! — выдохнула я во всю мощь легких. — Спаси-ите! Я не хочу стать убийцей!

Вдалеке, словно кувалдой по моим и так измученным мозгам, захлопали двери и послышались испуганные голоса.

Мой гость нежно чмокнул меня в лоб, погрозил пальцем и сбежал через окно.

Не поняла? Это вроде второй этаж был? Или меня туда не донесли, поближе уложили?

Я рискнула здоровьем и пошла проверять. Если Грэг приходил мириться… С этими тревожными мыслями я высунулась в окно и выяснила — падать высоко. Достаточно высоко, чтобы убиться.

Сзади брякнула дверь (если судить по звуку, похоже, на сей раз пострадал лишь хлипкий засов), и сильные руки выдернули меня с подоконника и воздели вверх, словно нашкодившего котенка, перед злобно-обеспокоенным лицом Грэга.

— Что случилось? — потряс он меня, держа одной рукой меня, а другой шпаблю… ой, саблю… или шпагу?

— Ты тут? — выровняла я ряды зубов и совместила нижние с верхними.

— А где я должен быть, когда ты кричишь? — приподнял бровь маг.

— Тут! — ткнула я пальцем через плечо. Меня озарило: — Так ты кругами ходишь?

— Не понял?.. — отпустил меня Грэг, бережно усаживая на кровать. Всмотрелся повнимательней. — Тебе плохо?

— Мне хуже всех, — пригорюнилась я. — У тебя опохмелина нету? Тогда зачем вернулся?

— Потому что ты кричала, — терпеливо, как маленькой, растолковал мужчина.

— А… — протянула я. — А зачем тогда сбегал?

— Кто?! — Маг начал заводиться по новой.

— Ты, — указала я пальцем в его грудные мышцы. — Ты только что выпрыгнул в окно!

— Я только что вбежал в дверь, — отказался Грэг и прищурился.

— Ага, — задумалась я. Оглядела дверь, смерила расстояние до окна. Зачем-то подсчитала что-то на пальцах и выдала: — Так это был не ты?

— Не я, — согласился маг, поглаживая меня по волосам. — Где?!

— Тут кто-то был, — попыталась я внести ясность. — И приставал ко мне…

— КТО? — взъярился мужчина, вскочил и пошел выглядывать в окно.

— Лось! — злорадно ответила я. — Ты действительно думаешь, что он там до сих пор висит? Как украшение?

— Ты слишком много выпила за обедом, — рассудительно заявил он, бдительно изучая окрестности. — И тебе все приснилось!

Я потрогала припухшие губы и скривилась:

— Понятно. Тогда будем условно считать, что все случившееся между нами — тоже мне приснилось. И тебе, кстати, тоже!

— Ты ничего не знаешь, — как-то грустно сказал маг. — Я делаю это специально для тебя…

— Да ты что?! — поразилась я. — Как познавательно! Теперь я буду в курсе нового способа, как грамотно отмахиваться от одноразовых связей! Просто буду с таинственным видом говорить: «Я это делаю для тебя!»

— Замолчи! — рявкнул Грэг, склоняясь к моим губам. — Я уничтожу любого…

— Уходи, — оттолкнула я его. — Уходи, пока я не сказала то, о чем потом буду жалеть. Если ты уж «делаешь это для меня», — передразнила его с горечью, — то сделай и это!

— Саша! — потянулся он ко мне. С ласковым упреком, будто ребенку: — Милая, сладкая, Саша…

— УХОДИ! — закричала я, глотая слезы. — Я прошу тебя — УХОДИ!

Снова захлопали двери, и в коридоре послышались встревоженные голоса. Грэг нежно провел пальцем по моим губам, засунул свою шпаблю в ножны и удрал… через окно.

Я проводила его недоуменным взглядом.

— А говорил, что не он! — Упала на спину, раскинув руки. — Надеюсь, сегодня уже никто не заблудится и я смогу наконец спокойно поспать.

Утро началось с надоедливых дятлов и графини. И я даже не знаю, кто был хуже.

— Александра, — нервно мельтешила туда-сюда Лоретта, пока я лежала в постели с острым приступом раскаяния и мокрым компрессом на лбу. — Молодые незамужние девушки не должны так себя вести!

Мне было что сказать по этому поводу, но я промолчала, потому что язык склеился от похмелья.

— Вы не сможете удачно выйти замуж! — пригрозила мне тетя.

Ка-ак она меня напугала! До колик. От смеха. Я от энтого счастья в своем мире всю сознательную жизнь бегала и тут себе изменять не собираюсь. Надеюсь отбиться от участи дрессированного домашнего животного. «Принеси тапки — унеси тапки». Уж больно незавидная функция: «Да, масса хозяин! Сейчас сделаю, господин!» — и делить одного мужчину с кучей голодных пираний-любовниц.

Имея «вышку» и кучу хороших экономических специальностей — стать бесправной женой, чьим-то имуществом? Вот еще! Уж лучше я сама стану вольной охотницей. Всё веселее и задорней. Для жены я или слишком старая, или слишком молодая, или социально несознательная. Будем считать — третье. Аминь.

Я решила провести мелиорацию в отдельно взятом речевом аппарате и вскинулась:

— С этого места поподробнее, ваше сиятельство! Зачем мне замуж?

— Как зачем? — Графиня даже остановилась и поморщилась от моего цветущего зеленого вида. — А что тебе еще остается? Без надежного опекуна или защитника?

— А какие еще варианты, госпожа графиня?