Гернштадт, который уже принял решение выехать в Германию и заняться редактированием газеты, о которой говорил ему Мюнценберг, не понимал Людвига. Более того, он должен был отказаться от уже принятого решения неизвестно во имя чего. Гернштадту нужны были серьезные аргументы.

Поняв, что в разговоре настал критический момент, после которого его собеседник может нарушить правила движения, Людвиг Фрейнд открыто сказал:

– В Праге находится один мой очень хороший друг, который, если вы не возражаете, может указать вам правильный путь в жизни.

Людвиг помолчал. Затем, подчеркивая каждое слово, повторил:

– Единственный и правильный путь...

Внимательно посмотрев на собеседника, Людвиг спросил:

– Можете ли вы, господин Гернштадт, сейчас же прекратить свои связи с Мюнценбергом?

Вопрос был для Гернштадта совершенно неожиданным, тем не менее он быстро отреагировал:

– Если вы гарантируете, что сейчас же я буду принят в партию тем путем, каким предлагаете вы, то мой ответ лаконичен: да!

Ответ Людвига был тоже положительным. Он гарантировал немецкому журналисту членство в партии.

Через день они встретились в одном из ресторанов. Людвиг представил Гернштадта незнакомцу, которыйназвал себя Альбертом. Незнакомец прекрасно владел немецким языком, но Гернштадт понял, что Альберт вырос не в Германии.

Так в Праге Рудольф Гернштадт впервые познакомился с представителем Разведуправления Красной Армии и стал сотрудничать с советской военной разведкой.

По рекомендации Альберта, Рудольф, которому в Центре был присвоен псевдоним «14-й», возвратился в Берлин и продолжал работать корреспондентом «Берлинер тагеблатт».

Через некоторое время Гернштадт с разрешения Центра привлек свою жену Ильзе Штёбе к сотрудничеству с советской военной разведкой. В Центре ей был присвоен псевдоним «Арним». Ильзе занималась сбором и обработкой сведений политического характера.

В январе 1931 года Р. Гернштадт был переведен в Варшаву в качестве корреспондента «Берлинер тагеблатт». Затем некоторое время он был корреспондентом этой же газеты в Москве.

Когда Р. Гернштадт выехал на работу в Польшу, Ильзе Штёбе продолжала быть секретарем Теодора Вольфа. Вторым ее тайным руководителем стал советский разведчик-нелегал Яков Григорьевич Бронин. Он был резидентом, имел псевдоним «Абрам» и занимался сбором информации о Германии и ее вооруженных силах.

В 1931 году Я. Бронин заполнил учетный лист на «Арним», в котором указал:

«Социальное происхождение: из мелкобуржуазной семьи. Отец умер. Имеет мать и брата».

Здесь надо сделать существенное дополнение к содержанию учетного листа, который был заполнен резидентом «Абрамом». У Ильзе Штёбе не было родного брата. После смерти мужа фрау Фрида Штёбе, мать Ильзе, через некоторое время снова вышла замуж за некоего Мюллера. У второго мужа был ребенок. Его звали Курт. Ильзе и Курт росли вместе, были очень дружны. Впоследствии Курт тоже принимал участие в борьбе против национал-социалистов.

«Партийность: беспартийная, симпатизирует коммунистической партии. Работает с нами по убеждению.

Профессия: секретарь-машинистка.

Род занятий: секретарь-машинистка главного редактора «Берлинер тагеблатт» Теодора Вольфа.

Круг связей: связи ограничены составом редакционных работников. Главная связь – хорошие отношения с Вольфом, который ей доверяет и многое рассказывает. В газете работает несколько лет. Возможности ее исчерпываются редакцией. Может давать отдельные, не предназначенные для публикации материалы на основании устных бесед»[15].

В учетный лист не вошли личные наблюдения «Абрама» об «Арним», о которых он рассказал после окончания Великой Отечественной войны. В 1961 году Яков Бронин писал об Ильзе Штёбе: «Когда я ее впервые встретил, ей шел двадцать первый год. Стройная, выше среднего роста, с правильными чертами продолговатого лица и живыми серыми глазами, она была, бесспорно, красивой женщиной. На нее обращали внимание, потому что у нее были заметные черты сходства с популярной тогда в Германии киноактрисой Бригиттой Хелм.

Внешняя красота у Ильзе Штёбе сочеталась с ее личным обаянием, связанным с природным умом и умением расположить к себе людей. Она отличалась наблюдательностью, умела быстро схватывать наиболее характерные черты людей, с которыми сталкивалась, обладала чувством юмора, способностью подмечать смешное в людях и событиях. В общении с людьми она вела себя так, что в центре разговора как-то само собой оказывались интересы собеседников. К ним «Арним» проявляла умное, отзывчивое отношение, сопровождавшееся теплой, приветливой улыбкой. Беседовать с ней было приятно и интересно; без всяких видимых усилий она вызывала собеседника на откровенность...»[16]

В декабре 1932 года «Абрам» дал И. Штёбе такую характеристику: «"Арним" на работе доказала свою преданность делу... Все данные говорят о том, что при соответствующем политическом влиянии с нашей стороны из нее со временем выйдет хороший работник»[17]. Он не ошибся...

«Абрам» встречался с «Арним» один раз в неделю. И. Штёбе передавала резиденту донесения, которые она составляла на основании бесед в основном с Вольфом, приносила копии материалов, которые находились в закрытых редакционных папках.

Опытный разведчик-нелегал Я. Бронин понимал, что информационные возможности «Арним» были еще невелики, но он с первых же встреч с ней почувствовал, что имеет дело не с агентом, а с единомышленником, молодой женщиной, которая хотела не допустить превращения Германии в фашистское государство. Бронин учил «Арним» премудростям разведывательной работы, ставил перед ней конкретные задания, объяснял, как лучше и безопаснее их выполнять, всегда находил время, чтобы провести анализ подготовленных «Арним» донесений, учил выбирать среди ее соотечественников тех, кто мог бы оказать помощь в борьбе против фашизма.

Во время суда по делу о поджоге рейхстага советских журналистов не допустили на процесс. В знак протеста они были отозваны из Германии. Немецким журналистам также было предложено покинуть пределы СССР. Среди них был и Р. Гернштадт, который выехал в Варшаву. По заданию советской военной разведки он приступил к созданию агентурной группы, главными целями которой было добывание сведений об истинных намерениях и планах Германии против СССР.

В Германии действовал антиеврейский закон, в соответствии с которым дорога в Германию Гернштадту была закрыта. По крайней мере, на тот период времени, когда у власти в Германии заправлял Гитлер и его национал-социалистическая партия, Рудольф Гернштадт был лишен права въезжать на свою родину, видеться со своими родителями и встречаться с женой, немкой Ильзе Штёбе. По новому закону Ильзе Штёбе не могла быть женой еврея. Это грозило ей арестом за осквернение чистоты расы.