Уже поэтому недовольство силовиков внезапно возникшим дисбалансом и необходимостью делиться ресурсом с новой мощной структурой – меньшее зло, по сравнению с реальной опасностью дворцового переворота. Его вероятность все равно остается высокой, но ничего другого у деспота в такой обстановке не остается. Это в демократической стране выборы позволяют относительно без жертв разрешать такого рода противоречия, в деспотиях власть – это жизнь. В биологическом смысле. Зачем тебе твои миллиарды, если ты сам добровольно уйдешь практически на плаху? При этом Путину никаких иллюзий Запад не оставил – теперь ему придется президентить до самой смерти. Так как альтернатива – тоже смерть. Ну, или жизнь, которая ничем от смерти не будет отличаться.

Судя по всему, Путин сознательно перехватил у ФСБ борьбу с терроризмом, у МВД – борьбу с экстремизмом и уличными беспорядками. Нацгвардии, помимо нынешних внутренних войск, будут подчиняться подразделения СОБРа и ОМОНа, Центр специального назначения сил оперативного реагирования и авиации, вневедомственная охрана, в частности Центр спецназначения вневедомственной охраны МВД, подразделения МВД, которые занимаются контролем за соблюдением законодательства в сфере оборота оружия и в сфере частной охранной деятельности, а также ФГУП „Охрана“. В такой конфигурации силовое суперведомство становится вровень с армией по своим возможностям. Разве что у него не будет оружия массового поражения и космической группировки – хотя кто его знает, что там в закрытых пунктах документа о полномочиях НГ.

При этом армия уже воюет, а та ее часть, которая еще не воюет, связана оперативной необходимостью прикрывать опасные направления – в первую очередь это Украина, где с той стороны стоит отмобилизованная 250-тысячная армия враждебного нам государства (пламенный привет гениальной внешней политике Кремля), это Прибалтика (от которой меньше 100 километров до ключевой точки на карте – Усть-Луги и еще 100 км – до Петербурга), это Средняя Азия, которая уже не просто бурлит, а упрямо готовится к взрыву с контрольной датой осень этого года. Теперь вот и Нагорный Карабах грянул, да и Северный Кавказ в условиях усыхания полноводной дани выглядит все менее послушным и покорным. Опять же – вторая серия пламенных приветов теперь уже внутренней политике, когда противоречия заливались деньгами, не разрешаясь в принципе. На такой пояс нестабильности и Советской армии было бы маловато, так что про армию государства Российского можно смело забывать – она уже вся задействована, и выделить куда-то хотя бы роту – это означает оголить целое стратегическое направление.

В итоге Нацгвардия остается самой-самой на всей территории страны, на чем, казалось бы, можно переводить дух и спокойно смотреть в будущее. Вот только на каждую хитрую гайку, как известно… Вполне может быть, что внезапный ход Путина вынудит его противников (внешних и внутренних) переходить к гораздо более жесткому планированию, чем это могло быть раньше.

Вторая причина, которая требует от Путина нестандартных подходов и угрожающих мер, – это кризис в отношениях с регионами. В начале нулевых ельцинское „Берите суверенитета, сколько проглотите“ основательно расшатало страну и создало предпосылки для ее дезинтеграции. Однако меры по восстановлению федерального управления перевели проблему из одной крайности в другую – теперь упор был сделан на „вертикаль управления“ под вывеской „Россия большая, управлять ею можно лишь твердой рукой“.

В обмен на лояльность региональные вельможи заливались деньгами, а главное – им было дано право невозбранно грабить подведомственную территорию. Эта ситуация привела к окончательному установлению к концу нулевых годов по всей территории страны мафиозного государства на всех уровнях. В этом и заключается отличие от ситуации начальных лет правления Путина – если ранее региональные боссы презрительно не обращали внимания на федеральные структуры, бравируя наплевательским отношением к Москве и ее законам (вводились даже нормы, при которых федеральное законодательство действовало лишь в части, не противоречащей региональному нормотворчеству), то теперь федеральные структуры срослись с местными и на пару дружно пилят территорию, объединенные общим корыстным интересом. В условиях кризиса на местных оябунов у Москвы не осталось никаких инструментов влияния.

Угроза регионализации страны в условиях кризиса при малейшем сбое в управляющем центре гарантирована. В этом смысле силовой инструмент в виде личной гвардии может дать Путину гарантию того, что у него появится лаг во времени, если в Москве что-то пойдет не так. Удерживать ситуацию под контролем бесконечно его преторианцы не смогут, но регионы будут вынуждены держать нейтралитет в случае попытки создания каких-то неприятностей в Москве значительно дольше.

И первая, и вторая причины, по которым настоятельно потребовалось создавать не подконтрольную никому силовую суперструктуру, естественно, являются следствием противоречий, которые Нацгвардия решить не в состоянии – да никто, в сущности, и не собирается ничего решать. Задача Путина – зацементировать существующее статус-кво и пережить неприятный момент. Ни о каких реформах, индустриализации, создании новой системы управления речи нет и быть не может – Путин уже все создал в течение 15 лет, он раб и заложник созданной им же мафиозной структуры на феодальной средневековой элементной базе. В любой другой системе он никто, да и строить что-то новое можно, лишь опираясь на какую-то влиятельную и ресурсно обеспеченную страту элиты. Нынешние мероприятия призваны „нагнуть“ всех – и высшую номенклатуру, и региональную – в равной степени. Обеспечить их лояльность, и только. Поэтому вопли пропаганды насчет „Ну теперь-то Наш всем покажет“ можно смело пропускать мимо ушей.

Ну, и теперь о последствиях.

Раз противоречия не разрешаются, они будут продолжать накапливаться. Грабеж страны продолжается, управление деградирует, экономика разрушается, население дичает. Никакая Нацгвардия удержать пар в кастрюле не сможет, она лишь делает выхлоп более отдаленным по времени – но зато и гораздо серьезнее, чем он мог бы быть без попыток Путина удержать сложившуюся ситуацию таким образом.

Создание Нацгвардии лишь оттягивает на время неизбежное. Без разрешения противоречий, созданных во время правления Путина, а также противоречий, накопленных еще с советского периода и во времена ельцинских экспериментов, система будет продолжать оставаться в неустойчивом положении. Подпорки лишь отсрочат ее крах, и только…

Путин, нашкодив во внешней политике и провалив там все, что возможно, теперь, судя по всему, будет переключаться на политику внутреннюю. Что вполне логично – его четвертый срок на исходе, и пока нет никаких возможностей сделать свое пребывание у власти бессрочным. Поэтому выборный процесс является узким местом и возможностью для его противников.

Примерно понятно, с каким багажом он пойдет на выборы 2018 года – электорату будет предложен лозунг борьбы с коррупцией и врагами народа, бессовестно его обокравшими. Это само по себе выглядит очень привлекательно (если не заострять внимания на том, что личный клан Путина грабит страну ничуть не меньшими темпами, чем любые указанные им враги), но главное – это даст карт-бланш на расправу с конкурентами.