– Я знаю только детали, – отвечает врач. – Например, у детей, у которых есть братья или сестры с гормональным чипом, часто прогнозируются непрочные отношения с семьей. А здесь эти гены из хромосомы четыре, их часто находят у больных, страдающих зависимостью. Где берет свое начало тяга к романтическим комедиям с участием Дженнифер Энистон, мне неизвестно. Для меня действительно остается загадкой, как кто-то может получать удовольствие от фильмов с участием Дженнифер Энистон. Вы видели когда-нибудь хотя бы один из этих старых фильмов? Они на самом деле ужасны. Моя жена, к сожалению, тоже увлечена ими. Это, должно быть, какой-то новый тренд.

– Круто, – говорит Мартин. Его собственные гены из хромосомы четыре предлагают ему немедленно исчезнуть из клиники и пойти выпить пива.

– Конечно, мы можем что-то сделать, – говорит врач. – Мы можем попробовать перепрограммировать нуклеотидную последовательность гена, но…

– Позвольте, я отгадаю, – предлагает Мартин. – Это не очень дешево.

– Но стоит каждого потраченного цента, – отвечает врач.

– Ты ведь знаешь ситуацию, – говорит Дэниз. – Стандартные дети едва ли имеют сегодня шансы на рынке труда.

– Это всего лишь новомодное дерьмо! – говорит Мартин. – Ведь все это никому не нужно. Посмотри на меня! Я тоже не стал лучше по сравнению с тем, когда я был ребенком.

– Да, – ответила Дэниз.

– Что значит «да»? – вскипел Мартин. – Что ты имеешь в виду этим «да»?

– Ничего, – говорит Дэниз. – Только то, что ты действительно не стал лучше.

– Иногда эволюция также выпускает одну из своих шальных пуль, – говорит врач льстиво, – как в вашем случае. Но это происходит достаточно редко, поверьте мне.

Мартин мнется.

– Конечно, существует также только что упомянутая вами третья возможность, – говорит врач и проводит указательным пальцем по горлу. Гркс.

– Прекратите! – возмутилась Дэниз.

– О, извините, – говорит врач. – В вашем профиле не указано, что вы верующий человек.

– Я не верующая, – просопела Дэниз. – Неужели нужно быть верующей, если ты не хочешь, чтобы был убит твой ребенок?

– При таком высоком уровне, как у вас, аборты скорее нежелательны в общественном масштабе и после последней реформы здравоохранения относительно дороги, – пояснил врач. – «Бесполезные», напротив, могут делать аборты бесплатно. При полной дотации. Вам это известно? Если вы спросите меня, то им даже следовало бы давать за это премию.

– Мы это обсуждали в Парламенте, – говорит Мартин. – Но опыт в отношении премий за аборт, собранный в Стране Количества 1, говорит об обратном. «Бесполезные» там пустили беременность своих жен на поток, чтобы только постоянно получать премии. Регламент по истечении девяти месяцев и шестнадцати дней был упразднен.

– Я этого не знал, – удивился врач.

– Даже наша система используется не по назначению, – признался Мартин. – У вас есть коллеги, которые выплачивают «бесполезным» женщинам премии за беременность, чтобы иметь возможность осуществлять аборты с полной дотацией.

– Интересно.

– Некоторые врачи должны быть достаточно гуманными, чтобы заниматься беременными бесплатно.

– Как бы там ни было, – говорит гинеколог, – аборт для вашего уровня будет стоить почти столько же, сколько генетическая корректировка.

Мартин вздыхает. Он ненавидит врачей. Всем нужны только деньги. А если при этом погибнешь. Он спрашивает себя, было ли раньше по-другому.

– Мы готовы на корректировку, – говорит Дэниз.

Врач смотрит на Мартина. Тот погрузился в размышления. Если уж непременно должен быть второй ребенок, почему они тогда его просто не заказали? В The Shop есть прекрасные младенцы на выбор. Из сертифицированного высококачественного генного материала. Они, правда, тоже не совсем дешевы, но все-таки при этом ты избавляешься от девятимесячного вынашивания и токсикоза, а затем крови и слизи. Детей передают уже готовых к использованию. Чистых! С принадлежностями! С коляской, оснащенной смарт-картой, которая постоянно контролирует температуру, дыхание и состояние памперсов у ребенка. Тебе даже дают практические советы. Примерно такие: «Ваш ребенок кричит. Скажите что-то успокаивающее».

– Мартин, – вырывает его из раздумий голос Дэ-низ. – Мы делаем корректировку. О’кей?

Тогда Мартин дает единственный ответ, который, насколько он знает, устроит его жену:

– О’кей.

Старик садится и смотрит на экран. Перед монитором лежит необычайная вещь. Она состоит из шести рядов большей частью квадратных кнопок, на которых изображены числа и буквы. При этом эти знаки не имеют смысла при прочтении ни справа налево, ни слева направо.

– Это клавиатура, – говорит Старик.

– Я знаю, – отвечает Петер.

Он действительно это знает, хотя сам никогда не пользуется настоящей клавиатурой. Старик начинает барабанить по клавиатуре всеми десятью пальцами и со скоростью, за которой Петер не может уследить.

– Ну, потом посмотрим, – бормочет он.

– Что вы делаете?

– Я взламываю клиентскую базу сети The Shop.

– Разве это возможно? – спрашивает Петер. – Разве у них нет системы безопасности?

Старик в ответ только смеется.

– Но что будет, если вас вычислят?

Старик нервно смотрит через плечо, потом облегченно вздыхает.

– Что случилось? – спрашивает Петер.

– Мне сейчас показалось, что моя мать подкралась ко мне сзади.

Старик вновь пристально смотрит на экран. Через три минуты и пять секунд Петеру становится скучно, и он спрашивает:

– Почему вы сидите, собственно говоря, за этой стеклянной перегородкой?

– Может быть, ты слышал о биологическом террористическом акте в Стране Количества 9? – спрашивает старик.

Петер мотает головой.

– Группа ученых-расистов разработала искусственный вирус, который поражает людей только с темной кожей. Это была катастрофа. Более ста тысяч людей погибли, пока правительству не удалось создать антидот.

– Это ведь должно было широко освещаться в средствах массовой информации, – удивился Петер. – Почему я ничего об этом не слышал?

– Какой-то алгоритм решил, что тебе это неинтересно.

– Как это все связано со стеклянным ящиком?

– Я защищаю свою ДНК от несанкционированного доступа.

– Что это значит?

– Ничто не должно проникнуть наружу. Каждый волос, каждый волосок от щетины позволит моим врагам секвенировать мою ДНК. И тогда будет возможно не только создать вирус, который целенаправленно воздействует на целые группы населения или даже на всех людей, но также и вирус, который будет направлен на поражение одной-единственной ДНК. Например, моей. Но для этого этим подонкам необходимо сначала получить от меня образец моей ДНК. Но они его не получат!