Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Если этого хочет король, — сказала она, правда, я заметил, что после этих слов она поджала губы.
— Вот замечательно, будем ждать с нетерпением, — сказал вдруг герцог Улресил, потом словно вспыхнул и тут же занялся поглощением фрукта.
Остальные посмотрели на него, улыбнулись и обменялись понимающими взглядами. Доктор посмотрела на Улресила, произнесшего эти слова. Мне показалось, что взгляды их на мгновение встретились.
— Значит, так тому и быть, — сказал король. — Вистер!
— Ваше величество?
— Пожалуй, пора музыку.
— Слушаюсь, ваше величество.
Вистер повернулся к музыкантам на террасе. Кветтил отпустил большую часть своей свиты. Улресил принялся набивать себе желудок, поглощая столько пищи, что хватило бы для прокорма обоих уведенных галков. Доктор снова занялась королевскими ногами: теперь она втирала пахучие масла в затвердевшие части кожи. Двух пастушек король отослал.
— Адлейн собирался сообщить какую-то новость, да, Адлейн?
— Я хотел это сделать в более конфиденциальной обстановке.
Король оглянулся.
— Здесь нет никого, кому мы не могли бы доверять.
Кветтил устремил взгляд на доктора, которая подняла глаза и сказала:
— Мне уйти, ваше величество?
— Вы закончили?
— Нет, ваше величество.
— Тогда оставайтесь. Провидение знает, что я уже не раз вверял вам свою жизнь, а Кветтил и Вален, вероятно, полагают, что вам не хватает памяти или ума, чтобы шпионить как следует, а значит, если мы доверяем юному…
— Его зовут Элф, государь, — сказала королю доктор. Она улыбнулась мне. — Он зарекомендовал себя честным и заслуживающим доверия учеником.
— … и юному Элфу, то мы можем говорить вполне свободно. Мои герцоги и начальник стражи, может, воздержатся от самых неприличных оборотов, а может, и нет, но я подозреваю, что если вы их и услышите, то не покраснеете. Адлейн. — Король повернулся к начальнику стражи.
— Хорошо, государь. Поступило несколько сообщений, что кто-то из посольства морской компании дней двадцать назад покушался на цареубийцу УрЛейна.
— Что? — воскликнул король.
— Полагаю, из этого следует, что, как это ни печально, покушение не увенчалось успехом? — сказал Вален.
Адлейн кивнул.
— Этот самый, как его называют, «протектор», остался целехонек.
— А что за морская компания? — спросил король, прищурившись.
— Ее на самом деле не существует, — сказал Адлейн. — Ее создали специально, чтобы предпринять это покушение. Из сообщения следует, что члены делегации умерли под пыткой, не раскрыв ничего, кроме своего полного неведения относительно случившегося.
— А причина — все эти разговоры о постройке военного флота, — сказал Вален, глядя на Квиенса. — Сплошная глупость, ваше величество.
— Возможно, — согласился король. — Но пока мы должны делать вид, что поддерживаем эту глупость. — Он посмотрел на Адлейна. — Свяжитесь со всеми портами. Пошлите сообщения всем компаниям, которые пользуются нашей благосклонностью, что любые новые покушения на жизнь УрЛейна вызовут наше глубочайшее неудовлетворение со всеми вытекающими последствиями.
— Но, государь!.. — попытался возразить Вален.
— УрЛейн продолжает пользоваться нашей поддержкой, — сказал с улыбкой король. — Никто не должен знать, что мы противостоим ему, независимо от того, как мы относимся к его пребыванию у власти. Мир изменился, слишком многие обратили взоры к Тассасену и смотрят, что там происходит. Мы должны довериться Провидению, которое позаботится, чтобы этот цареубийственный режим пал сам по себе, продемонстрировав всем свою беззаконность. Если же мы будем замечены в том, что способствуем падению этого режима извне, то скептики только уверятся в том, будто от него исходит некая угроза, а значит (таков уж их образ мыслей), он не лишен и неких достоинств.
— Но, государь, — сказал Вален, наклоняясь и глядя мимо Кветтила — его старческий подбородок оказался при этом чуть ли не на столе, — Провидение не всегда ведет себя так, как следует. У меня в жизни было немало возможностей убедиться в этом, государь. Даже ваш дражайший отец, не имевший равного в подобных делах, случалось, не был слишком склонен ожидать, пока Провидение со своей мучительной медлительностью не выполнит то, чего можно достичь в десять раз быстрее одним быстрым и даже милосердным ударом. Провидение не торопится доставить то, чего мы от него ждем или желаем, государь. Провидение нужно подтолкнуть в верном направлении. — Он обвел остальных вызывающим взглядом. — Да-да, подтолкнуть, и хорошенько.
— Мне казалось, что люди постарше обычно склонны проявлять терпение, — сказал Адлейн.
— Только когда оно требуется, — пояснил Вален. — Сейчас не тот случай.
— И тем не менее, — совершенно невозмутимо продолжал король, — с генералом УрЛейном случится то, что должно случиться. Как вы догадываетесь, у меня здесь свой интерес, дорогой герцог Вален, но вы и любой, для кого мое благоволение не пустой звук, не должны торопить события. Терпение — это средство, с помощью которого мы позволим плоду созреть, и тогда он упадет в наши руки сам — никуда не денется.
Вален довольно долго смотрел на короля, потом вроде бы согласился с услышанным.
— Ваше величество, простите старика, чьи дни сочтены и потому он опасается, что пожать плоды терпения сможет только в могиле.
— Мы должны надеяться, что этого не случится, потому что я не желаю вам столь ранней смерти, мой дорогой герцог.
Эти слова не очень утешили герцога. Кветтил похлопал его по руке, в твердости которой старик уже испытывал сомнения.
— Как бы то ни было, но у цареубийцы больше поводов для беспокойства, чем у простых убийц, — сказал Кветтил.
— Итак, — сказал король, с удовлетворенным видом откидываясь к спинке стула, — наша восточная проблема.
— Я бы сказал, скорее западная проблема УрЛейна, — улыбнулся Кветтил. — Нам известно, что он продолжает посылать войска в Ладенсион. Два его лучших генерала, Сималг и Ралбут, уже находятся в городе Чалтоксерн. Они предъявили ультиматум баронам: если те к новолунию Джейрли не откроют перевалы и не пропустят войска протектората во внутренние города, пусть пеняют на себя.
— А у нас есть основания полагать, что бароны займут позицию куда жестче, чем полагает УрЛейн, — сказал король с хитроватой улыбкой.
— Я бы сказал: все основания, — сказал Кветтил. — Даже больше… — начал было он, но король поднял руку, сделал неопределенное движение в воздухе и прикрыл глаза. Кветтил бросил взгляд на нас и медленно, едва заметно кивнул.
— Герцог Ормин, государь, — произнес Вистер.
На тропинке показалась неуклюжая, сутулая фигура герцога Ормина. Он остановился у высокого ящика с картой, улыбнулся и отвесил поклон.