В темнице трудно спать, даже в отупляющем присутствии Молчаливого камня, а значит, у меня много времени на раздумья.

И планы.

Книги Джулиана – не только утешение, но и орудие. Он по-прежнему обучает меня, пусть даже нас разделяет много миль. В этих хорошо сохранившихся книгах – новые уроки, которые нужно запомнить и использовать. Первый и самый важный: разделяй и властвуй. Мэйвен уже сделал это за меня. Теперь я должна отплатить услугой за услугу.

– Ты хотя бы пытаешься искать Джона?

Мэйвен напуган моим вопросом, первым упоминанием о новокровке, который воспользовался суматохой во время покушения, чтобы сбежать. Насколько я знаю, его не поймали. И отчасти мне горько. Джон удрал, а я не смогла. Но в то же время я этому рада. Джон – тот, кому лучше оказаться подальше от Мэйвена Калора.

Мэйвен оправляется за долю секунды и возвращается к еде. Наплевав на этикет, он сует в рот большой кусок бекона.

– Мы с тобой оба знаем, что это не тот человек, которого легко найти.

– Но ты ищешь.

– Он знал о нападении на своего короля и ничего не сделал, – сообщает Мэйвен спокойным тоном. – Это приравнивается к убийству. Насколько нам известно, он вступил в заговор с Домами Айрела, Хэйвена и Лариса.

– Сомневаюсь. Если бы он им помогал, попытка оказалась бы успешной. Жаль, что не вышло.

Он должным образом игнорирует мою шпильку, продолжая есть и читать.

Я наклоняю голову, позволяя своим темным волосам упасть на плечо. Седина ползет выше, невзирая на все усилия целительницы. Даже Дом Сконоса не в силах вылечить то, что уже умерло.

– Джон спас мне жизнь.

Синие глаза встречаются с моими, и Мэйвен их не отводит.

– За мгновение до выстрела он привлек мое внимание. Заставил повернуть голову. Иначе… – Я провожу пальцем по скуле в том месте, где пуля рассекла мне щеку, вместо того чтобы пробить череп. Рана исцелена, но не забыта. – Я, очевидно, играю какую-то роль в будущем, которое он видит.

Мэйвен сосредоточенно смотрит на мое лицо. Не в глаза, а туда, куда должна была впиться пуля.

– Знаешь, тебя нелегко убить.

Ради него, ради нашего общего спектакля я издаю негромкий горький смешок.

– Что тут смешного?

– Сколько раз ты пытался это сделать?

– Только один.

– А сонар? – Мои пальцы вздрагивают при воспоминании об этой штуке. Боль от нее еще свежа. – Просто часть игры?

Очередной отчет трепещет в луче света, ложась лицом вниз. Мэйвен облизывает пальцы, прежде чем взяться за следующий. Воплощенная деловитость. Всё напоказ.

– Сонар создали не для того, чтобы убить тебя, Мэра. Только обезвредить, если понадобится. – на лице Мэйвена возникает странное выражение. Почти самодовольство – но не совсем. – Его вообще придумал не я.

– Разумеется. Идеи – не твоя сильная сторона. Значит, Элара?

– Нет. Кэл.

О. Не успев удержаться, я опускаю глаза. Мне нужна секунда передышки. Боль предательства, пускай всего на мгновение, охватывает мою душу. Но сейчас нет смысла злиться.

– Надо же, он тебе не сказал, – продолжает Мэйвен. – Обычно он так гордится своими достижениями. Действительно, гениальный прибор. Но мне он не нужен. Я велел его уничтожить.

Он не сводит глаз с моего лица. Жадно ищет реакции. Я старательно сохраняю бесстрастие, хотя сердце у меня начинает биться чаще. Сонара нет. Еще один маленький подарок, еще одна новость от призрака.

– Его нетрудно будет собрать заново, если ты решишь отказаться от сотрудничества. Кэл был настолько любезен, что оставил схемы, когда сбежал с бандой Красных крыс.

– Сбежал, – бормочу я.

«Двигайся дальше. Не позволяй от тебя отделаться». Изображая равнодушие, я гоняю еду по тарелке. Я изо всех сил изображаю обиду – этого хотелось бы Мэйвену, – но не позволяю себе обижаться по-настоящему. Надо придерживаться плана. Вести разговор в ту сторону, куда мне нужно.

– Ты прогнал брата. Чтобы занять его место и стать таким же, как он.

Мэйвен, как и я, изображает смешок, чтобы скрыть досаду.

– Ты понятия не имеешь, каким бы стал Кэл, взойди он на трон.

Я складываю руки на груди и откидываюсь на спинку кресла. Все идет именно так, как я хочу.

– Я знаю, что он бы женился на Эванжелине Самос, продолжал бесполезную войну и игнорировал страну, полную угнетаемых и разгневанных людей. Ничего знакомого?

Хоть он и змея в человеческом облике, но даже у Мэйвена на это нет ответа. Он кладет отчет перед собой. Слишком быстро. Листок ложится текстом вверх, всего на мгновение, тут же Мэйвен его переворачивает. Я успеваю заметить несколько слов. «Корвиум». «Потери». Мэйвен понимает это и раздосадованно шипит.

– Не радуйся, – негромко говорит он. – Ты всё равно никуда не денешься, так к чему утруждаться?

– Да, наверное. Моя жизнь, вероятно, долго не продлится.

Он склоняет голову и озабоченно морщит лоб, как я и рассчитывала. Как мне и надо.

– С чего ты взяла?

Я смотрю на потолок, изучая затейливую лепнину и люстру над нами. Она переливается крошечными электрическими лампочками. Если бы я только могла их почувствовать.

– Ты сам знаешь, что Эванжелина не оставит меня в живых. Как только она станет королевой… мне крышка. – Мой голос дрожит, и я вкладываю в свои слова весь страх, какой испытываю. Надеюсь, это сработает. Мэйвен должен поверить мне. – Именно этого она хотела с того самого дня, когда я вошла в ее жизнь.

Мэйвен моргает.

– Ты сомневаешься, что я сумею защитить тебя?

– Сомневаюсь, что успеешь, – отвечаю я, теребя платье. Не такое роскошное, как те, что я ношу на придворных выходах, но тоже красивое. – Мы с тобой оба знаем, как легко королеве оказаться убитой.

Воздух колеблется от жара; Мэйвен подзадоривает меня встретиться с ним взглядом. Мой естественный инстинкт – ответить ему тем же, но я откидываюсь на спинку, отказываясь взглянуть на короля. Мэйвен любит публику. Время тянется, и я чувствую себя беззащитной, как жертва перед хищником. Я и есть жертва. Посаженная в клетку, связанная, взятая на поводок. Всё, что у меня осталось, – мой голос. И части души Мэйвена, которые, надеюсь, мне известны.

– Эванжелина тебя не тронет.

– А как насчет Озерных? – спрашиваю я, вскинув голову, и на глазах у меня появляются слезы, рожденные досадой, а не страхом. – Они разорвут на части твое и без того расколотое королевство. Что случится, когда они победят в этой бесконечной войне и превратят твой мир в пепел?

Я усмехаюсь и испускаю прерывистый вздох. Теперь уже слезы текут неудержимо. Так и надо. Я должна вложить душу в это представление.