Следующий вопрос, вытекающий из этой точки зрения, таков: как выглядела бы карта поля сражения, если бы оно было зарисовано с точки зрения эволюционирующего «я» в самом центре? Мы вернемся к этому вопросу позже.

В ноябре 1999 года меня пригласили на ужин с Нанем Хуайцзинем (1918–2012), также известным как мастер Нань, и несколькими его учениками. Он написал более тридцати книг и считается одной из главных фигур, сыгравших роль в возрождении китайского буддизма. Правда, лишь немногие из его работ переведены или доступны за пределами Китая. Мы обсуждали подъем духовного сознавания и его соотнесенность с важными глобальными проблемами нашего времени. «В XX веке не хватало центральной мысли культуры, которая объединила бы экономику, технологию, экологию, общество, материю, сознание и духовность», – сказал он через переводчика. По его словам, упадок интегрирующего сознавания и мышления привел к тому, что все эти составляющие заменились сосредоточенностью на бизнесе и зарабатывании денег как само собой разумеющейся общей цели. Мастер Нань убежден: «Все точно пойдет этим путем – в духовном направлении. Но эта дорога станет другим духовным путем по сравнению с прошлым как на Востоке, так и на Западе. Это будет новый духовный путь: сочетание естественных наук и философии»[167].

Я вступил в беседу: «По-видимому, слепое пятно касается нашей неспособности увидеть возникновение общественной реальности. Мы видим свою реальность как вещь, как нечто отдельное и внешнее по отношению к нам – то, что с нами происходит. Мы не видим процесса, с помощью которого изначально порождаем эту социальную реальность. И теперь для освещения этого слепого пятна необходимо практиковать семь медитативных стадий лидерства, о которых вы говорите в новой книге. Это так?» – «Вы поняли верно», – ответил мастер Нань.

Наше слепое пятно, с точки зрения человека или многих людей, мешает увидеть, что есть значительно более верный доступ к глубинным источникам творчества. Это один из самых надежных родников уверенности, поскольку мы можем достичь более глубокого присутствия, власти и внутреннего смысла. Со структурной точки зрения слепое пятно общества имеет отношение к недостатку коллективного, кросс-организационного поддерживающего пространства, которое помогало бы нам совместно улавливать и творить исходя из будущего, стремящегося возникнуть.

Вместо этого мы видим только группы по интересам и три типа фундаментализма, каждый из которых пытается разгрести сегодняшний беспорядок довольно однобоко. Это слепое пятно также мешает увидеть матрицу наших проблем как единое целое. Кастельс, Капра и Уилбер стали пионерами в движении к интеграции, каждый со своей наблюдательной позиции. Но никто из них не соответствует полностью критерию Аргириса для исследования действием: настоящее знание позволяет создать реальность, о которой оно говорит. Чтобы открыть этот тип знания, мы должны доверять собственным чувствам, опыту и мудрости – не имея понятия о том, куда этот путь нас заведет.

Давайте остановимся и задумаемся о том, куда нас уже завела прогулка по полю, или обучающее путешествие. Во-первых, на примере истории о пожаре мы исследовали, как слепое пятно проявляется на уровне личного опыта. Именно тогда начался мой путь: я почувствовал, как старый мир исчезает в огне и почва уходит из-под ног. В этот момент я соединился с той другой частью моего «я», о существовании которой до этого даже не подозревал.

Мы провели немало времени, знакомясь с U, и начали распознавать его части в своем опыте. Затем выясняли, как слепое пятно обнаруживает себя в опыте групп и командном обучении. Перед коллективами стоят новые вызовы, на которые невозможно ответить, опираясь на уроки из прошлого. Именно поэтому нужно отпустить прошлое, позволить ему «исчезнуть в огне» и открыться будущему, которое хочет возникнуть через нас. Это мы называем лидерством и обучением четвертого уровня.

Далее мы изучали, как слепое пятно обретает форму в контексте институционального опыта. Перед лидерами встают незнакомые типы вызовов, на которые нельзя успешно ответить с помощью обычных методов решения проблем. Чтобы иметь дело с эмерджентной сложностью, нужно научиться отбрасывать прежние инструменты, а это позволит внимать и действовать с точки зрения чистого холста – того источника, где создается организационная ценность.

Вслед за этим мы посмотрели на способы, которыми слепое пятно проявляется в обществе – в обличии третьей революции. Подобное начало сдвига сознания может помочь переформулировать основные общественные ценности так, чтобы они учитывали корни или источник, а не только видимую часть «дерева».

И наконец, прогулялись по полю общественных наук, где источник слепого пятна касается неспособности уловить создание социальной реальности. На каждом этапе мы осознаем, что постоянно попадаем в ситуации, требующие нового восприятия и сознавания. Что же все это значит для нас как ученых-практиков, делающих упор на сознавании?[168]

В 2000 году у меня появилась еще одна возможность подробно побеседовать с Фритьофом Капрой. Сентябрьским днем в Беркли мы гуляли по лесу недалеко от Калифорнийского университета, обсуждая новую книгу, которую он тогда писал. В ней Капра планировал применить свои идеи к миру общественных отношений[169]. Я спросил: «Что вы считаете самым важным новым словом в теории систем и системном мышлении за прошедшее столетие?»

По его мнению, значимое развитие в этой области сводится к двум пунктам: во-первых, признание современными системными мыслителями феномена эмерджентности и, во-вторых, принятие идеи погруженности – того, что все системы и знания находятся в конкретном контексте.

Сидя в самолете, переносившем меня в Бостон, я нарисовал маленькую таблицу, отразившую то, о чем мы говорили с Капрой. В верхнем левом углу – ранее принятая системная теория (S1), укорененная в линейных системах и явном знании (K1). Из этого угла мы можем двигаться в двух направлениях: от S1 (линейной системы) к S2 (нелинейным системам), что отражает эмерджентность; и от K1 (явного знания) к K2 (неявному знанию) – это учитывает, что все знание находится в определенном контексте и погружено в него.

Таблица 6.1. Системная теория XX века: эпистемологическое и онтологическое обоснование

Концепция ситуативного обучения и сообществ практиков Этьена Венгера и Джин Лейв, а также теория ситуативного познавания Джона Брауна, Алана Коллинза и Пола Дугуида[170] – примеры того, как главный фокус теории социальных систем сместился от (S1, K1) к (S2, K2). Подобно измерениям Капры, эти системы учитывают оба явления: эмерджентность и погруженность в контекст.