– Карина Алтуева? Рад, что вам стало лучше, – мужчина встал и подошел ко мне, – меня зовут Евгений Александрович. Присаживайтесь, мне нужно задать вам пару вопросов.

Я села на указанный мне стул и постаралась успокоиться.

– Что вы можете рассказать о моменте катастрофы? Что помните? Как спаслись?

– Я плохо помню что произошло: яркая вспышка, и я стала падать. Очнулась уже на обломке самолета – меня вытащил из воды стюард Леонид. Потом к нам прибился еще один обломок с другими спасшимися. Сколько мы плавали, не могу сказать. Мы перебрали оставшийся багаж на обломке, нашли воду и какие-то батончики, возможно витамины.

Под пронзительным взглядом майора хотелось сжаться. Вот не вру даже, а чувствую себя преступницей. Я закрыла глаза, чтобы успокоиться и немного расслабиться. Майор понял по-своему.

– Воспоминания нечеткие?

– Через раз, – испуганно проговорила я, открыв глаза.

– Что было дальше?

Главное не врать, а не говорить всей правды – крутилось в моей голове.

– Туман помню, кругом серый туман и … потом вертолеты… палата…

– А корабль вы видели? – мужчина очень близко наклонился.

– Да! – неожиданно для себя выпалила я, – то есть нет, то есть не знаю. Может быть, но не уверена.

– Спокойно Карина, – доктор возник с боку, вклиниваясь между мной и майором. – Все хорошо, так бывает. Память после стресса восстанавливается постепенно.

Петр Семенович сделал сильный акцент на последней фразе, адресовав ее майору.

Тот уже спокойно отошел к окну.

– Мы сообщили вашим родным, что вы живы. Несколько дней побудете под медицинским наблюдением, а затем мы отправим вас в Мурманск, оттуда в Москву.

– А зачем в Москву? Сразу домой нельзя?

– Так положено. Поздравляю.

– С чем?

– С новым рождением. 60 человек числятся погибшими. Если вспомните какие-то еще важные подробности, сразу сообщите. Вернее теперь 54…

Мороз пробежал по коже от его слов. Я за эти дни даже не подумала о том, сколько человек погибло. Доктор сжал мою руку.

– Карина, думайте о хорошем. Вы живы – это главное. Сейчас по коридору налево в смотровую ко мне зайдите, я сейчас подойду. Нужно окончательно убедиться, что никаких скрытых повреждений нет. Вы меня слышите?

Я кивнула и побыстрее покинула кабинет, но сразу отходить не стала от двери.

– Жень ты с ума сошел, она только в себя пришла! Ты же сам ей все воспоминания напутаешь. Она тебе сейчас не только корабль «вспомнит», но и целую флотилию.

– Нашли ещё пару обломков самолета, прибило к Новой земле. Также сообщили, что недалеко трассирует стая касаток. Может и правда, мы бред за правду пытаемся принять? Принято решение прекратить поиск. Петь, ты последи все-таки за ними, присмотрись. Через два дня к нацпарку подойдет корабль с туристами, будем отправлять ребят с сопровождением до Мурманска.

Эпилог

Чувствую волнение и радость после касания шасси самолета земли. Можно выдохнуть. После нашего возвращения домой три года я избегала даже само слово самолет. Три года…

Время летит незаметно.

С базы нас отправили с туристическим катером через четыре дня после последнего подслушанного мною разговора. Нам повезло сдружиться с ребятами пограничниками и нам даже устроили небольшую экскурсию в ледовые пещеры, а также дали понаблюдать из машины за белыми медведями, и даже удалось выпросить пару фотографий на память. Из Мурманска по временным документам нам были предоставлены билеты до Москвы, и лишь после еще нескольких дней расспросов со стороны представителей авиакомпании, полиции, каких-то еще непонятных мне структур, к нам допустили родных и отпустили домой.

Три года. Первое время приходилось избегать сочувствующих и любопытных знакомых. Не знала, что у меня их так много. Постепенно интерес ко мне стал угасать, и всё вернулось на круги своя. Только мне постоянно мерещился Ирики: то голос его услышу, то запах, то увижу в толпе силуэт. Но время действительно лечит. И постепенно его образ стал казаться мне только фантазией больного воображения. С ребятами мы хоть и оказались в разных городах, но связи не теряли. Даже группу свою создали в WhatsApp, Лёня обозвал её «Цифинисты». Каждый год мы поздравляли друг друга с Днём Нового Рождения. Да и просто делились всем, что происходило в наших жизнях. По сути – это единственные люди, с которыми я не чувствовала себя сумасшедшей.

Леонид по возвращении не стал возвращаться к прежней работе стюардом. Его отец, пережив известие сначала о смерти сына, а затем о его счастливом спасении, больше не стал мешать ему развиваться в той области, которая нравится сыну. Наоборот, он стал помогать ему в продвижении и испытании проектов, какими бы чудными они не казались. Зная про мой страх перед самолетами, Леонид сам неоднократно прилетал в гости и раскрашивал мою жизнь в эти дни словно фейерверками. Его неуёмная энергия наполняла и меня, возвращая к нормальной жизни.

Сергея полтора года не допускали к полетам на большие пассажирские суда. Он особо не распространялся обо всех проверках, которые ему пришлось пройти, но радостью о допуске он поделился в полной мере. Память восстановилась еще до вылета в Москву, однако эмоционально его словно заблокировали. Он постепенно размораживался все эти годы нашего общения.

Дмитрий получил-таки свою награду, но утверждал, что лучшая награда – это быть нашим другом. Хотя мы все дружно подозревали, что наградой он все же считал одну милую девушку по имени Соня.

Первый год они все отшучивались по поводу отношений, но как только Дмитрию предложили должность в Москве, он твердым решением,не признающего отказа, перевез Соню и Миху к себе. Вот только на свадьбу девушка никак не соглашалась.

Три года тянулись, тянулись, а пролетели незаметно…

И вот я схожу с трапа самолета в одном из аэропортов Москвы, так как отказаться стать свидетельницей на скромной свадьбе своей подруги просто не имела право. А если быть совсем честной, то я ужасно соскучилась по нашей компании. Ведь кроме Лёньки я за три года никого и не видела, а фотографии и видео звонки это совсем не то.

– Кира!

Красивая стройная женщина с копной кудрявых темных волос встречает меня на выходе из зала.

– Лёня сейчас подойдёт, – мы обнимаемся, – как же я рада тебя видеть! Спасибо, что согласилась.

– Ты сомневалась? – я сделала притворно оскорблённое выражение лица, – да я бы обиделась, если бы меня не позвали. А быть свидетельницей на твоей с Димой свадьбе самая хорошая новость за последние три года!

– Я её вылавливаю среди выходящих, а она уже здесь болтает! – я обернулась